Шрифт:
Воздух сделался холоднее. С востока наползал сизый туман, и мне начало казаться, что эти края, хоть и красивы, но суровы и враждебны.
Зябко поежившись, лорд Ролло откашлялся в кулак.
— Вы замерзли? — меня охватила тревога.
— Самую малость. Напрасно я перебрал с верестом. Хотел отдохнуть сердцем. Я всерьез испугался за вас. Раньше выдержка меня настолько не подводила... — он улыбнулся своим невеселым мыслям. — Старею...
— Глупости! — я откинула край одеяла. — Вы мучаете себя, рискуя простудиться. Сядьте ближе!
Капитан замялся:
— Мне лучше уйти. Подброшу деревяшек в огонь и как-нибудь согреюсь.
— Немедленно прекратите это ребячество! — я потянула его за одежду. — У вас уже кончики ушей ледяные! И знайте: если попытаетесь улизнуть, я обижусь и вовсе перестану с вами разговаривать.
Эльф пересел на край моей постели. Суетливыми движениями, я накинула ему на плечи одеяло и обняла, стараясь отдать как можно больше тепла.
Лорд Ролло прерывисто задышал. Он прикрыл глаза, слушая мое возмущенное ворчание на родном языке.
— Пальцы озябли... Нос посинел. Еще упрямится! И зачем? Неужто хочется превратиться в ледышку!
— Ваш голос, — прошептал капитан, — как журчащий родник... Я бы внимал ему дни и ночи напролет. Желаю, чтобы он летел над лугами радости и счастья, звенел тому, кто во сто крат удачливей меня, увязшего в болотах сомнений, предрассудков и страстей.
— Вы добрый, мужественный и честный, — я обвила руками его шею. — А ваша дружба ценнее для меня, чем все богатства юга.
— Отрадно это слышать, — лорд Ролло обнял меня в ответ. — Корабль под ударами штормов мечтает о тихой гавани, где сможет отдохнуть в покое, так и я рядом с вами — укрепляюсь духом, чтобы вновь броситься в водоворот страшных событий, который только набирает силу...
Умолкнув, он сидел неподвижно, словно боялся разрушить хрупкое чувство единения, возникшее между нами. Я понимала, что с каждым мгновением нас все больше тянет друг к другу, и вопреки здравому смыслу, не сопротивлялась этому притяжению.
Покинув родной дом и отправившись в эльфийские земли, я мечтала о свободе, ярких и захватывающих впечатлениях, о жизни, наполненной красками. В объятьях лорда Ролло эта жажда приносила невероятное блаженство: его волосы пахли свежестью летней реки, и мне представлялся бег по теплому песку, шум волн и тысячи искр, вспыхивающих на воде.
В моих глазах капитан олицетворял движение и волю, а я была воплощением его тяги к давно утраченной безмятежности и уюту. Мы — такие разные, дети двух миров — прекрасно дополняли друг друга, и нуждались в этом соприкосновении, которое постепенно сделалось жизненно необходимым.
Я с ужасом представляла, что в Синистраме мне придется надеть маску вежливого безразличия: здороваться с изгнанником легким кивков, одаривать лишь дозволенной этикетом улыбкой, учтиво беседовать на отвлеченные темы, помня о благопристойности и скромности, предписанных юной леди.
Вероятно, сейчас он думал о том же самом. И эта мысль ранила, как тысяча клинков.
Глава 7.1.
Все последующие дни пути мы с лордом Ролло старались вести себя так, чтобы никто из окружающих не заподозрил нас во взаимной симпатии. Лишь в те мгновения, когда наши взгляды встречались, я позволяла себе улыбнуться ему чуть шире, чем следовало придворной даме, и доброжелательно кивнуть. Иногда эльф украдкой касался моей руки, выше браслета на запястье, и выглядел по-настоящему счастливым.
Болтливый лорд Орендрел делал вид, будто не замечает нашей игры и тактично не расспрашивал о ней. Наверно, боялся меня скомпрометировать, причинить вред неосторожным словом.
Лишь единожды я случайно услышала, как пожилой комендант о чем-то пошутил, и лорд Ролло бросил в сердцах: "Есть те, кто кричит о большой любви, когда в их груди пустота. Другие предпочитают сгорать молча..."
Эта фраза окончательно лишила меня покоя. О ком он вел речь? О лорде Валтаире? Возможно, просматривая записи лорда Рихаза, капитан обнаружил что-то такое, о чем все-таки решил умолчать...
Когда вдалеке появились очертания крепости, я удивленно ахнула. Великолепный замок с мощными кирпичными стенами и многочисленными башнями стоял на насыпном холме, словно обозревающий окрестности великан. У въезда в предместья высились постаменты с крылатыми корсаками из белого камня. С высоты надвратного донжона за нами следили гигантские орлы из потемневшего от времени металла.
В честь возвращения коменданта гарнизон крепости поднял зеленые флаги, а затем протрубили медные рога.