– Нездоров? – перебил его Свегота.

– Рука у него сломана.

– Ну если только рука, тогда другое дело, – Свегота усмехнулся, – я уж грешным делом подумал, что зараза у него какая.

– Нет, заразы нет. Только травма, – Свир налёг грудью на стол, – так как, согласен? Естественно не задаром.

– То что не задаром, это понятно, – Свегота зевнул, прикрыв рот ладонью, – да

только ошибся ты, не знаю как звать…

– Свир, лекарь Свир.

– Ну так ошибся ты, лекарь Свир, не в Загжеб я, а в Олмунц, но правда из Загжеба.

И увидев, как при этих его словах изменилось лицо лекаря, спросил: – Что, очень в Загжеб нужно? Даже сломанная рука друга не сдерживает?

– Очень, – ответил тот, – вопрос жизни.

– И смерти?

– Может быть и так. Хотя очень не хотелось бы.

– Извини, лекарь Свир, но здесь я ни чем тебе помочь не могу… – развёл руками Свегота.

– Постой, можешь! – воскликнул Свир, – нет ли у тебя в обозе ослика или мула, которые тебе не особенно нужны? Если есть, то продай.

Купец некоторое время раздумывал, потом улыбнулся и сказал: – есть у меня осёл, продам его тебе, но предупреждаю – упрямый он, как не знаю кто. Если что ему не по нраву, ни за что не станет делать. Хочешь? Бери!

– Сколько?

– Три золотых цехула!

 Все кто слышал их разговор с недоумением посмотрели на купца. Ведь за такие деньги можно купить не какого-то упрямого осла, а вполне приличного скакуна под седлом.

– Согласен, – Свир не стал торговаться, – показывай товар.

Свегота покрутил головой: – Ай да лекарь, удивил. Видать и вправду очень надо. Эх, знал бы что согласишься – большую цену назвал. Ну да что сказано, то сказано. Пошли.

Они направились к выходу.

Зивур тихонько толкнул Двина: – Я уж подумал, что сорвалось наше дело, ан нет. Ещё не всё потеряно.

Двин в ответ молча кивнул головой.

Трактир не спеша заполнял народ. А что? Погода – дрянь, делать нечего. Так что все сюда, господа хорошие. Здесь и чарку пропустить, и какие-никакие новости узнать, да и вообще с людьми пообщаться.

Вернулись наши коммерсанты довольные друг другом. Свегота затягивал шнурки на горловине кошеля, который только что пополнился золотом, а Свир держал в руке остро заточенную с одного конца палочку – погоняло для осла. Как оказалось, Свир выторговал кроме ослика ещё и небольшую тележку, в которую того можно было запрячь.

– Ну ты и хват, друже, к ослу ещё и тележку сторговал, – Свегота хитро подмигнул Свиру, – торговлей займись, гибнет в тебе купеческая жилка.

– А он и лекарь не из последних, – услышали они голос подошедшего к ним Зивура, за которым тенью следовал Двин. – Людей лечит на раз, – продолжил Зивур, – ему стоит только глянуть на больного и всё сразу понятно, перелом или аллергия.

– Ал.. чего?– спросил Свегота.

– Недуг такой, – довольно хмыкнув, пояснил тот, – когда человек что-то не переносит, укус пчелы например.

– А ещё он хорошо про информацию объясняет, – подал голос Двин, – и вообще, у него Марцинкус в тестях ходит.

Такого оборота речи от Двина никто не ожидал. А он, поняв, что сморозил какую-то чушь, со словами « Пойду воздухом подышу», с независимым видом удалился.

– Так ты и есть тот самый Свир? – купец хлопнул ладонью о стол.

– Не знаю тот или нет, но то что Свир, точно, – лекарь недоумённо пожал плечами.

– Послушай! Не был ли ты по зиме во Младове? – не унимался Свегота.

– Был.

– Ну точно! Как же я сразу-то не признал! Ты ж тогда…, – купец торжествующе обвёл взглядом присутствующих. Потом развязал кошель, достал из него золото и положил перед Свиром на стол. Тот ошарашено посмотрел на Свеготу: – Это зачем? Я же у тебя честь по чести ослика и тележку…

– Мил человек, – Свегота с умилённой улыбкой смотрел на него, – да я с тебя, по гроб жизни своей, денег не возьму.

Народ в трактире зашумел. Виданное ли дело, купец от денег отказывается. Раздались голоса: – Да, дело-то в чём? Расскажи! Поведай!

– Зачем это? Не надо, – попытался возразить лекарь, но его уже никто не слушал. Все взоры были прикованы к Свеготе.

– Нет уж! Пусть люди знают, кто с ними сейчас мёд пьёт, – купец обратился к залу, – слушайте честной народ, расскажу всё без утайки. Значит, зимой это случилось, во Младове. Привёз я тогда товару всякого на продажу. Ярмарка там была. Обычно из домашних с собой никогда никого не брал. А в этот раз дочка мне: – Возьми, тятя, на ярмарку.