Ричард дал обещание и раскланялся, а семейство на повозке продолжило путь.

У камендатуры Адам молча соскочил с облучка повозки и скрылся в дверях здания.

Через некоторое время он вышел к уставшей и взмокшей Энни с девочкой.

Морковного цвета волосы, веснушки на курносом носике, абсолютно грязная рожица и одежда девочки говорили о том, что она тоже рабыня. Английская рабыня, завезенная на остров после событий в той стране.

– Её зовут как твою мать, Мэгги, она ирландка, родители умерли на корабле от лихорадки. Принимай игрушку.
– Адам шлепнул девочку под попку, ускорив ее размещение в повозке. Уже сев на место кучера, развернулся и улыбаясь во все 32 зуба мило промурлыкал.
– С таким штатом прислуги на меня почти не останется времени, не так ли, моя дорогая?

На самом деле он просто боялся признаться даже самому себе в том, что если не отстраниться сейчас, не провести черту, то он не сможет подпустить к Энни никого, никому не отдаст.

А сам так и останется сторожевым псом рядом с белокурой чертовкой. Так вот! Этого ей знать необязательно!

 ***

Энни, переступив порог дома, ожила, встрепенулась. Словно вышла из оцепенения. Рабы в этом мире были обычным явлением, как и в Риме. Даже в самом кошмарном сне Елин не могла себе представить, что когда-нибудь будет выбирать несчастных в свою собственность.

Она отвыкла. Чернокожие говорящие орудия труда. Это жизнь. Но она не Нефтис. И Адам не Патрикий.

Энни уже оценила, что Адам выбрал старуху, явно кухарку, двух губастых женщин средних лет в служанки по дому и хромого садовника. Ни одной волоокой мулатки в таком возрасте, чтобы у Энни могли зародиться подозрения и ревность.

Пуговица оценила. И теперь носилась по дому, отдавая приказания и совершая множество мелких и суетливых действий. Словно хотела оградиться ими от Адама. Он окружал Энни бытом и домом, давая ей впервые то, что легионеры когда-то отобрали. И это было не чужое, позаимствованное лишь на время, как в Камелоте и Вероне. Это был дом, только ее дом.

Что ж, так и к лучшему. Это ее владения, дом, сад. Только вот ему тут делать нечего.

Адам вышел в сад, неторопливо прошел по дорожкам, мимо ярких, пышно цветущих диковиных цветов. Таких в Риме и Вероне не было. Как назвал некоторые из них плантатор? Ах, да...орхидеи.

Мимоходом, мельком глянул на буйство природы и, ноги понесли его на берег. Когда сапоги начали утопать в белом песке, а глазам открылась полоса прибоя, Адам остановился и, как подкошенный осел.

Энни к вечеру наиграется в хозяюшку и вспомнит о нем. Найдет.

Здесь было спокойно, безлюдно.

Адам знал за собой эту особенность. Ему быстро надоедали люди. Он быстро уставал от скученности и шума. Зверел от необходимости существовать день и ночь бок о бок с кем-то еще.

Единственное существо в котором он нуждался, сейчас гоняла слуг по дому и упивалась этим.

Адам лег на песок и закрыл глаза, казалось, даже задремал.

Он ждал ночь и ждал Энни.

***

И она пришла. Тихо села рядом, потом прилегла. Смотрели на звезды и молчали. Не заметили как уснули.

Словно мягкими волнами, омывающими прибрежный песок, всю злость Елин смыло в море, стоило только Агнию в его привычной манере притянуть ее к себе, погладить по волосам, сказать пару ласковых слов. Играл ли он или действительно испытывал все это?

Сложно было распознать где правда, а где ложь. Где истинные чувства этого человека, а где игра на публику? Как бы не кричал, тех римских привычек, вбитых кнутами мастеров, он из себя не вытравил.

– Мисс Энни, - послышался тихий голосок рядом, вырывающий девушку из сладкой неги.
– Кто-то идет, мисс.

Энни нехотя подняла голову, глядя в указанную детским пальчиком сторону. Солнце уже давно скрылось, пока они с Адамом так валялись на берегу, а потому ночь прекрасно скрыла их пребывание на этом песке. Брат и сестра поднялись, стряхивая песок с одежды и взявшись под руку направились к своему дому, не привлекая к себе лишнего внимания.

А на утро вновь снарядив повозку они отправились на рынок, подыскать одежду для своих новых слуг. В этот раз Адам не лез с указаниями, предоставив выбор тряпок своей названной сестре. А девица расцвела, копаясь в этом разнообразии пестрых платьев и юбок для маленькой Мегги.

– Ричард приглашает тебя в гости, мне кажется у него серьезные намерения. Мне проверить его?

И сказочность утра улетучилась мгновенно.

Умел Адам спустить с небес на землю.

– Ты не хочешь узнать, а мне то он по вкусу? Или выбор только за тобой?

Четко выделяя каждое слово, Адам произнес.

– Тебе. Нравится. Ричард?

– Я его не знаю.

– Ну, так узнай, езжай, а я мешать не стану, сошлюсь на срочные дела.

У Адама были не то, чтобы срочные, но действительно серьезные дела.