И в конце этой процедуры, крепко прибинтовав листья к ранам, он закрепил конструкцию стерильным бинтом.

– Вот и славненько. Полежи так пару часов. К вечеру я приду, чтобы снять эту повязку и нанести медицинский клей. Если все пойдет хорошо, сможешь работать сегодня. На всякий случай я купил еще специальную силиконовую стельку, чтобы подложить в обувь.

Она ошеломленно глядела на него. Нет, он что думает, что эта вот возня с листьями и благовониями способна поднять ее на ноги? Ерунда какая-то! Но сил спорить не было, поэтому она просто согласилась. Хотелось спать.

Вечером он пришел еще с одним белым пакетом в руках. Там были бинты, влажные антисептические салфетки и другие полезности.

Сняв листья и обработав раны, он запечатал их специальным медицинским составом и забинтовал.

– Болит?

Она отрицательно помотала головой.

Взяв с кресла чистый белый носок, он аккуратно натянул его на раненую ногу.

– Попробуй встать. Костыль не бери.

Она была в полнейшем удивлении. Нога не болела. Не болела совсем!

– Но как? – в изумлении спросила она.

– Не благодари. Просто иди на работу сегодня. Уже завтра порезы практически затянутся. Можно будет даже искупаться, только потом нужно обработать ногу. Не волнуйся, песок не попадет, я запечатал хорошо. Только, все же, надень носок на всякий случай. А сейчас мне пора. Нужно еще успеть переодеться, чего-нибудь съесть и бегом на работу.

На следующее утро она, как обычно, не застала его в ресторане за завтраком. Было просто необыкновенно, что каждый раз, когда ты хочешь выразить благодарность, получатель шляется неизвестно где.

Ее состояние иначе, как чудесным исцелением и назвать было нельзя. Нога не болела совершенно, она отработала на ура, а сегодня провела целый день на пляже. Да и раны уже практически затянулись, что было просто невероятным.

После обеда она вдруг подумала, что уже целый месяц находится здесь, но кроме отеля и пляжа так ничего и не видела. Это было просто нечестно: ты находишься в одной из самых красивых стран мира, с богатейшей историей и культурой, но все это бодро проходит мимо тебя. Так и жизнь пройдет, не заметишь.

Отель уютно расположился в небольшой деревушке рядом с красивейшей бухтой, и ближайшие достопримечательности находились в Аланье. Однако после случая в заброшенном корпусе она, откровенно говоря, побаивалась ехать туда одна. Но кто здесь мог ее сопровождать? Уж не этих же похотливых самцов с пляжа просить.

Тогда она в шутку загадала, что пусть судьба сама распорядится, как ей ехать. Если ей одной ехать безопасно, то значит, она поедет. А если нет, то сегодня до вечера она познакомится с какой-нибудь семейной парой и поедет с ними.

Вернувшись с пляжа, она решила принять душ и затем немного прогуляться с фотоаппаратом по побережью. Сегодня было жарко, и закат мог потянуть на сенсацию.

Сняв пляжное платье, она осталась в изящном голубом бикини. Фигурка у нее была еще вполне симпатичной, не смотря ни на что.

Вдруг ее глаза заволокло пеленой. Она вспомнила, как раньше ездила отдыхать с Алисой и Эдиком. А теперь ездит одна. Два года уже прошло, а сердце никак не успокоится. Видимо, не успокоится оно теперь уже никогда.

Ее взгляд упал на две грязные тарелки на журнальном столике. Откуда они здесь? Ах да, сегодня утром она утащила из ресторана пару пирожных, надо бы отнести посуду обратно. Выносить еду из ресторана не разрешалось, тем более, персоналу. Можно было налететь на штраф, а этого сейчас не очень хотелось.

Она взяла тарелки в руки и открыла дверь. Кажется, ей улыбнулась удача. Гости из соседнего номера что-то заказывали на обед и попросту вынесли посуду из комнаты, водрузив на столик у лифта.

Скорее всего, никто не обидится, если она подложит еще парочку тарелок. Все равно горничной это убирать.

Подумав так, она отпустила дверь и быстро прошмыгнула к столику, надеясь, что никто из зрителей ее вечерних программ не пойдет по коридору прямо сейчас и не увидит ее в таком виде. И тем более, не узнает.

Однако не успела она вернуться обратно, как дверь ее номера с треском захлопнулась. Твою мать! Господи, а еще хотела вынести эти тарелки после душа, завернувшись в одно полотенце.