Мы всей семьей решали будущее Кесси. Все прекрасно понимали, что в нашем маленьком городке негде проявиться ее талантам, однако никто не хотел отпускать ее. Даже сама сестра не хотела уезжать из дома, а последний месяц перед поступлением в Крингстон плакала каждую ночь. Чтобы ее хоть как-то утешить, я предложила оригинальную идею: в 15 лет я состояла в режиссерском кружке, родители были настолько счастливы, что у меня появилось хоть какое-то хобби, и подарили мне новенькую дорогую видеокамеру. Они так и не узнали, что я записалась туда, чтобы отлынивать от дополнительных по немецкому, но камеру я все же приняла и делала вид, что пользуюсь. И в один прекрасный день, когда я сказала Кесси, что каждую неделю буду записывать ей видеообращение из дома, она пригодилась. Сестра была в восторге, она утверждала, что именно так будет чувствовать связь с домом. Но, конечно же, поставила мне пару условий перед этим: во-первых, я должна говорить правду и ничего кроме нее, иначе я буду быстро разоблачена; во-вторых, помимо хороших новостей, я должна сообщать и плохие, даже если они расстроят ее; а самое последнее, и, как она утверждала, главное – я никогда не должна говорить, как сильно я люблю ее, иначе «я брошу этот чертов колледж, возьму тачку и приеду следующий вечером со слезами на глазах».

Я сразу поняла, что правила Кесси нарушать не стоит, и это касается всего, начиная от пользования ее компьютером «только в крайнем случае» и заканчивая видео. Мне ни разу не пришло в голову возразить ей, когда дело касалось ее требований. Если они меня не устраивали, я молчала, а в открытый конфликт вступала крайне редко. Чем старше я становилась, тем больше понимала, что Кесси – смерч, из которого почти невозможно выбраться живой. А мысль о том, чтобы умереть подростком, не слишком завлекала меня.

Как бы это странно и банально не звучало, но никто из нас не сомневался, что моя сестра поступит в один из лучших колледжей. Однако все, конечно же, как это положено, пришли в восторг, хотя на душе у нас было неспокойно. Каждый четверг я записываю Кесси видео послание, в котором рассказываю обо всем на свете: о делах отца и матери, о себе и учебе, о соседской собаке и случае в парке. Я до сих пор не уверена, что сестра любит такие видео, однако уговор есть уговор, и я продолжаю делать то, что доставляет мне большое удовольствие.

Эту своеобразную традицию пришлось прервать пару месяцев назад. Авария на 39-ом шоссе, повергла нас в шок. Но, как бы я ни пытаюсь вспомнить те события, память упорно отказывается воспроизводить хоть что-то. Единственное, что я могу сказать с уверенностью – моя сестра жива и здорова, учится на ландшафтного дизайнера в одном из самых престижных колледжей Крингстона, подрабатывает в пекарне и радуется жизни. Однако многие в нашем тесном городке, по всей видимости, из-за недостатка сплетен, решили, что моя сестра умерла. Когда я выхожу на улицу, то замечаю настороженные и любопытные взгляды соседей, некоторые даже пытаются открыто посочувствовать мне. Конечно, сейчас дела в нашей семье обстоят довольно плачевно. Мама, узнав об аварии и о том, что Кесси могла умереть, сильно заболела, и вот уже 2 месяца я не вижу ее. К ней ходит только отец, и не возражаю, поскольку считаю, что мое присутствие не очень поможет ей, и просто жду, когда она вновь вернется, накричит на нас с отцом за запустелый дом и вновь вдохнет в него жизнь.

У меня, как и у мамы в больнице, тоже есть посетители. Один раз в 2 недели дом наполняется резким запахом духов мисс Одли. Эта очаровательная женщина с большими круглыми очками считает, что я так и не смогла пережить «трагедию». Я ее во многом не понимаю, ведь моя сестра жива, скоро приедет на каникулы, мама поправится, а отец, увидев всех нас вместе наконец бросит пить – это лишь вопрос времени. Я всегда так и говорю ей. Но мисс Одли лишь улыбается, и я не настолько глупа, чтобы не понять, что она мне не доверяет и, как и соседи, даже сочувствует. Но в этом есть и плюсы – у нее настолько высокие полномочия, что благодаря ей я могу не ходить в школу. Мне это нравится, и поэтому я иногда подыгрываю ей, пытаясь показаться больной.

Странный механизм человеческая память: в самый неподходящий момент человек вспоминает то, что казалось таким же далеким, как расстояние от Земли до Марса, и в тоже время забывает события, которые когда-то являлись переломными в жизни. Я до сих пор не могу вспомнить счастливое лицо Кесси, когда она вышла из больницы после аварии и поехала (уже не на машине, а на местном автобусе) в колледж. Но я абсолютно уверена, что она была рада возвращению, и сейчас, где-то там в Крингстоне, она благодарит судьбу за то, что уцелела, а еще наверняка ждет моего послания и так же сильно, как и всегда, скучает по дому.

Перед тем, как зайти в комнату, в памяти неожиданно всплывает чей-то душераздирающий вопль. Невидимая обычным глазом женщина так сильно надрывает голосовые связки, что я невольно морщусь. В голове сразу же звучит вопрос: кто она? На душе становится неспокойно, я чувствую, как бешено начинает колотиться сердце. Если бы я чувствовала подобное впервые, то непременно пришла в ужас, и никто бы не посмел меня в этом упрекнуть. Сейчас же я просто глубоко вздыхаю и стараюсь вспомнить приятные воспоминания, например, тот первый раз, когда сестра с отцом учили меня кататься на велосипеде. И крик моментально проходит, растворяется в пустоте. Я до сих пор не могу понять, что за женщина так упорно засела в моей голове и что подвигло ее испускать такой вопль, но, если подумать, меня это не особо и волнует. Наверняка она из какого-нибудь ужастика, который Кесси заставляла меня смотреть с ней.

Решающий шаг – выбор одежды. Я никогда не была модницей, как сестра, однако она всегда говорила, что в любом хорошем доме хотя бы один из членов семьи должен выглядит стильно и опрятно, представляя как бы «лицо общества». Поскольку Кесси сейчас в отъезде, мама в больнице, а отец вряд ли собирается менять свои черные брюки и белую хлопковую рубашку на что-то другое, этим самым «лицом общества» должна стать я. Сестра, хоть и отрицает это, в первую очередь оценивает человека глазами, и ни за что на свете не станет встречаться с парнем, который выглядит как американский хиппи. Поэтому я уверена, что она непременно оценит мой образ, поэтому мне необходимо учесть все нюансы.