Шрифт:
– Анико!
– резко подсказала мама.
– Я, уважаемая Анико, есть участковый инспектор Орджоникидзевского райотдела милиции города Тбилиси Народного Комиссариата внутренних дел Грузинской ССР Георгий Тушурашвили по прозвищу Кукарача!
– выпалил лейтенант без передышки.
– Удачное прозвище, - рассмеялась мама.
– Да... Смуглостью бог меня не обидел.
– Точно.
– Можете так и называть меня - Кукарача!
– И вы пожаловали к нам за тем, чтобы сообщить об этом?
– Нет, конечно! Я беру на учет всех подростков, поселившихся в нашем районе, так как мне поручено следить за их жизнью и поведением вне школы и семьи.
– Кукарача извлек из планшета общую тетрадь и карандаш.
– Уважаемый... э-э-э... Кукарача, вы случайно не ошиблись адресом? спросила мама.
Не поняв иронии, лейтенант ответил серьезно:
– Нет, что вы! Улица Марра, дом No 2, первый подъезд, четвертый этаж, квартира No 8, Владимир Иванович Гуриели. Я ошибаюсь?
– И даже очень! Мой супруг - первый секретарь райкома партии, ничего общего с милицией у нашей семьи нет и быть не может, я сама пока еще жива и в ничьей помощи в воспитании своего сына не нуждаюсь!..
– Лицо у мамы покрылось красными пятнами.
– И вам бы посоветовала - чем ходить по порядочным семьям, занялись бы лучше хулиганами и ворами. Да!
– Не скажите, уважаемая Анико!
– ответил спокойно Кукарача и закрыл тетрадь.
– Я знаю, что говорю! Моему мальчику еще нет двенадцати! О каком милицейском учете идет речь?
– Не скажите, уважаемая Анико!
– повторил лейтенант.
– Да что вы зарядили - "не скажите", "не скажите"! Попрошу вас больше подобными делами не утруждать себя!
– Мама встала. Встал и лейтенант.
– Дай бог, чтобы вам никогда не пришлось обращаться ко мне... А так, скажу вам откровенно, в возрасте вашего сына я покуривал втихомолку, и в картишки был не прочь перекинуться с ребятами нашего квартала, и даже татуировкой руку мне разукрасили. Вот!
– Кукарача засучил рукав.
– Не беспокойтесь! Оно и видно по всему!
– отбрила его мама.
– Зачем же вы так, уважаемая Анико? Я пришел к вам не ссориться...
– Вот и отлично. Прощайте!
– сказала мама.
– До свидания!
– Кукарача направился к двери. Я стоял в коридоре и слышал весь их разговор. Такой сердитой и грубой я маму не видел никогда. Проходя мимо, Кукарача остановился и погладил меня по щеке.
– Как тебя звать?
– Тамаз!
– огрызнулся я и резко отодвинулся.
– Спасибо, что не отгрыз мне руку!
– сказал с улыбкой Кукарача и вышел, прикрыв за собой дверь.
– Хам!
– послала ему вдогонку мама.
Описанный ниже случай произошел спустя месяц после появления Кукарачи в нашем доме.
По Варазисхеви мы спустились к речке Вере, перелезли через ограду зоопарка и очутились под огромным ореховым деревом.
– Давайте!
– приказал шепотом Кучико, подставляя спину - По одной пазухе!
Я взобрался к нему на спину, ухватился за нижнюю ветку, повис в воздухе, потом подтянулся на руках, вскарабкался на ветку и осторожно полез вверх. За мной последовали Дуду, Костя-грек, Ирача и, наконец, сам Кучико.
Работали быстро, молча. Спустя пятнадцать минут наши пазухи были полны молодыми орехами.
– Хватит! Вниз!
– распорядился Кучико.
Мы спустились с дерева, с трудом преодолели ограду и гуськом потянулись вверх по течению Вере.
– Стой! Здесь!
– раздалась команда Кучико.
Мы остановились у небольшой запруды.
– Высыпайте!
Все опорожнили пазухи. На земле выросла горка зеленых орехов.
– Начали!
Мы вооружились каждый двумя голышами и стали изо всех сил давить и расплющивать орехи. Летели брызги орехового сока. Вскоре наши руки и лица покрылись черными пятнами.
– Хватит! Давайте орехи в воду!
– приказал Кучико.
Мы собрали кашеобразную ореховую массу, сбросили ее в запруду и застыли в томительном ожидании.
Прошла минута... Другая... Пятая... И вот на поверхность воды всплыла брюшком вверх первая отравленная рыба. Затем еще и еще. Спустя несколько минут вся запруда белела рыбьими брюшками. Эффект был неожиданным. Забыв про осторожность, мы бросились в воду и, визжа и хохоча, стали вылавливать полуживую рыбу.
– Держи, держи!
– Эта моя!
– За пазуху ее!
– Вот молодец, Кучико!
– Кто тебя научил?
– Сам придумал!
– Зверь!
С полчаса продолжались наши дикие крики. Наконец вся рыба была выловлена, и мы, уставшие и промокшие с ног до головы, повалились на берегу. Потом Кучико разделил рыбу поровну и предупредил: если кто спросит - откуда, мол, рыба?
– отвечать: поймали на удочку!
Гордые и довольные, мы разошлись по домам.
Увидев меня - с черными пятнами на лице и руках, мокрого и грязного, с рыбой за пазухой, - мать оторопела.