– Ты чего придираешься? Откуда мне знать, где твой платок? Небось сам потерял или сунул куда-то, а теперь терзаешь меня!
– огрызнулась Дездемона.

– О, ничтожество! И ты должна называться женщиной! На кого ты меня променяла? На подонка Кассио?
– Взбешенный Отелло схватил Дездемону за шею.

– Полегче, дурак!
– Дездемона вырвалась из рук Бабаянца и улеглась на разостланную загодя на земле шаль.

Отелло еще раз громко расхохотался, потом опустился на колени, приложил ухо к груди Дездемоны и, убедившись, что она мертва, в ужасе схватился за голову, затем выхватил фанерный нож, ткнул его, словно термометр, себе под мышку и растянулся рядом с бездыханным телом своей невинной супруги. Болонка - Яго, улучив момент, подбежала к акации и, подняв ножку, окропила прислоненную к дереву шарманку.

Трагедия окончилась.

– Браво, Бабаянц!
– гремели балконы.

– Браво, Отелло!
– гремели веранды.

– Браво, Мария!
– гремел весь дом.

– Браво, Дездемона!
– вопили женщины.

– Браво, Стелла! Браво, Яго!
– визжали дети...

В столовой горел свет. Трое разговаривали вполголоса, почти шепотом, будто боялись разбудить кого-то четвертого. Настенные часы пробили дважды.

– Поторопитесь, пожалуйста, нам нужно побывать еще кое-где... проговорил мужчина.

– Оля, надеюсь на тебя... Ребенка отвези к маме в Хони*...

_______________

* Х о н и - старое название города Цулукидзе.

Женщина, дрожащими руками укладывавшая в чемодан белье, с мольбой взглянула на другую, плакавшую в углу женщину.

– Не беспокойся, Анико!
– всхлипнула та.

– Завтра же!

– Не нужны, калбатоно*, эти завещания, - вмешался мужчина.
– Я ведь сказал - вам зададут несколько вопросов по делу вашего мужа и отпустят домой. И чем скорее соберетесь, тем раньше вернетесь.

_______________

* К а л б а т о н о - форма вежливого обращения к женщине.

– Не бери греха на душу!
– взмолилась женщина.
– Пожалей несчастного ребенка!
– Руки у нее дрожали, чемодан не запирался. Мужчина помог, запер чемодан и подал его женщине.

– Поторопитесь же, калбатоно, утро уже!

– Какая я тебе калбатоно?.. Если осталась в тебе хоть капля человеческой крови, сжалься надо мной... Скажи, что не застал меня дома... Я сегодня же исчезну, сгину, испарюсь...
– В голосе женщины зазвучала слабая, еле уловимая нотка надежды.

– Нет, это исключено!

– Тогда повремени еще минуту, попрощаюсь с сыном, - попросила женщина.

– Да уж прощались три раза!

Женщина направилась к спальне, но мужчина опередил ее и спиной прислонился к двери.

– Давайте кончать! Всему свой порядок!

– Одну только минуту!

– Нет!

– Неужели нет у тебя ни жены, ни детей?

– Нет и не будет, я человек вольный!
– улыбнулся мужчина.

– Раб ты, а не вольный! Несчастный раб, комедиант и подлец, вот кто ты!
– взорвалась женщина.

– Кто из нас раб и подлец, это выяснится там, а теперь шагайте, пока я...
– побледнел мужчина.

– Что - пока?..

– С изменниками родины иначе не поступают!

– И ты говоришь о родине?! Бродяга!

– Запомните эти слова!

– Запомню!

Мужчина взял женщину за локоть и повел к выходу.

– Оля!
– крикнула женщина.

– Анико! Дорогая моя!

На минуту наступило молчание. И вдруг раздались громкие рыдания двух женщин.

– Ух, будь проклято все на свете! Нашли куда посылать меня! заскрипел зубами мужчина.
– Хватит вам! Человек же я, в конце концов!
– Он с трудом проглотил подступивший к горлу комок.
– Хватит! Пошли!..

Ребенка разбудил громкий стук захлопнувшейся двери. Он быстро привстал в постели и посмотрел на кровать матери. Кровать была пуста.

– Мама!
– позвал ребенок.

Ему никто не ответил.

– Мама!
– повторил он тихо. Потом подошел к материнской постели и приподнял одеяло. Постель была еще теплая.

Страх поднялся от ступней ног, через колени проник в полость живота, затем сковал легкие и, наконец, застыл в зрачках. Босиком, в длинной, до пят, белой сорочке ребенок подбежал к двери и толкнул ее.

В столовой на низкой тахте, уткнувшись головой в руки, сидела тетя Оля. Плечи у нее дрожали. Ребенок остановился перед ней и тихо спросил:

– Тетя Оля! Где мама?

Женщина не ответила.

– Тетя Оля, где моя мама?
– повторил ребенок, коснувшись плеча женщины худенькой холодной рукой.

– Твоя мама, Бачана...
– Женщина запнулась.

– Куда ушла моя мама?!

Женщина обняла ребенка, прижала его голову к груди и закрыла ему рот рукой, чтобы не слышать этого жуткого вопроса. Ребенок замолк, но по движению его губ женщина догадывалась, что он повторяет один и тот же вопрос.