– Помню, как ты пришла сюда в первый раз, – проговорила хозяйка «Мандолины». – Такая невинная, такая беззащитная, такая неприметная… Всё ходила с короткими волосами и грустными глазами, да привлекала всех лишь милой фигуркой, да смазливым личиком. А сейчас: огонь в глазах, пышная грива, грозный нрав… Даже телом ещё сильнее похорошела! Не будь у меня феноменальная память, никогда бы не признала.

– Вот пусть и дальше не признавай, да другим верить в сказку не мешай, – дополнила её Алиска, поднимая свою кружку делая этим жестом из речи Нонны полноценный тост.

Было очевидно, что пусть хозяйка «Мандолины» и понесла какие-то потери из-за действий девицы, она всё же любила её как близкую подругу. Даже нет, скорее, как дочь. Пускай эти двое и обменивались «любезностями», их тёплые чувства друг к другу было невозможно утаить. А главное, женщина не скрывала радости от того, что жизнь её бывшей работницы сложилась не так уж и плохо, как могла бы.

– Всё это, конечно, очень весело и интересно, – вклинился в женскую атмосферу, где мужчины лишь слушали и наблюдали, Артур. – Но может и нас кто-нибудь введёт в курс дела? Мне кажется, мы имеем право знать, что это за история с сыном Харитона. И если Алиса здесь такой «опасный преступник», почему её пока не признал никто, кроме вас?

– За себя могу лишь сказать, что всех своих курочек я узнаю всегда и везде, где бы они не были, и как бы не малевались, – начала Нонна, давая нашей подруге возможность обдумать свой ответ. – Пусть Алиса сейчас и ведёт себя, и выглядит так, будто её подменили – душа, глаза и энергетика всегда будут как и в тот день, когда она беззащитная и брошенная всем миром попала ко мне под крылышко.

Вспоминая как подруга вела себя при первой встрече и в дальнейшем, я попросту не смог представить, что эта бойкая барышня когда-то была робкой и безобидной. Однако, хотелось мне признавать это или нет, судя по всему, это было действительно так. Просто годы самостоятельной жизни и путешествий значительно закалили её личность и помогли стать той, кто она есть.

– Даже не знаю, с чего бы начать… – замялась девица. – А хотя, пожалуй, знаю. Всё дерьмо началось после того, как я на свою голову связалась с одним ублюдком из Лиственного…

– Ха! А я всё гадал, уж не из Лиственного ли ты взялась, или где ещё такие барышни обитают, – обрадовался Артур, перебивая речь подруги, которая небольшим кивком подтвердила его слова.

Девушка хотела было продолжить своё повествование, однако ошарашенный я перебил её одним простым вопросом:

– Чего?!

Последние дни и так были перенасыщены событиями, так что новость о том, что всё это время я держал курс на родину Алисы, которая ни разу об этом не обмолвилась, была достаточно неожиданной. Не менее странным было и то, что Артур почему-то и раньше об этом догадывался, при этом ни разу не поделившись своими предположениями.

Зато теперь прояснялось, чего это девица так не хотела сопровождать меня до самого Лиственного. С учётом пережитого, подругу можно понять, хотя насколько всё плохо мне предстояло узнать гораздо позже и даже не в Руморе.

– Ой, да какая вам разница откуда я? – разозлилась Алиска. – Главное, что там мне было хреново и пришлось бежать в поисках места получше. А поскольку к шестнадцати годам я ничему так и не научилась, во всех городах мне пришлось добывать деньги чем придётся. А приходилось чаще всего одним местом, а иногда ещё кое-какими…

Грустно было думать о том, каким именно путём зарабатывала средства для жизни Алиска. Впрочем, не менее противным был сам факт существования такой профессии. Однако, в этом мире, и уж тем более в разных городах, ничего не зависело от моего желания. Оставалось принять это как данность и слушать дальше, а не кричать с пеной у рта, что это неправильно и плохо.

– Через полтора года таких гастролей судьба привела меня в Румор, – продолжила Алиска. – Не могу сказать, что я была в восторге от этого города, но он мне показался не таким уж и плохим, если не лучшим из увиденных. Вот только торговать или протирать столы и полы никто не дал – жёны потенциальных работодателей и хозяйки заведений были категорически против. Так что, пришлось выбирать то, что осталось.

А осталась ей «Мандолина» в прошлом её виде. Благо, в отличие от других дам, Нонна видела в Алиске не проблему или конкурентку, а наоборот – отличный источник дохода. Им-то девушка, которая на самом деле обожала заниматься любовью и получала от этого неподдельное удовольствие, в итоге и стала.

– Нет, вы не подумайте, я не жалуюсь, – словно оправдываясь то ли перед всеми нами, то ли именно перед бывшей работодательницей, отметила красавица. – Нонна, у тебя была самая лучшая проституточная из всех, какие мне довелось повидать! О нас заботились как о принцессах. Да и возможности уйти, чтобы выскочить замуж за какого-нибудь богатея, всегда была.

Слушая всё это владелица «Мандолины» плавно кивала с мягкой улыбкой на лице, давая понять, что слова нынче уволенной работницы были ей очень приятны. И, вероятно, в них не было ни капли лжи.