— Думаю, — усмехнулась я, — что не все клюют на молоденьких. Не ты ли тому пример? Тебе было не двадцать, когда ты моего отца из семьи уводила.

— Я…

— Скажи ещё, — выпалила я, не в силах сдержаться, — что ты в него в самом деле влюбилась! Это же был элементарный расчет.

— Ты не имеешь права меня осуждать! Олег тоже не подарок и.

— Я не осуждаю, — покачала головой я. — Мне абсолютно всё равно, что тебя на это толкнуло. Я одно только знаю, Вик. Когда мужчина легко ломает судьбу своей нынешней жены, чтобы уйти к любовнице, и вышвыривает её на улицу умирать, не стоит ждать, что он не провернет этот финт во второй раз. Но ты, кажется, в этом моменте просчиталась.

— Если б я могла вернуть всё назад.

Я не стала слушать ответ Вики. Она говорила ещё что — то мне в спину, но это уже не имело никакого значения. Я спокойно поднялась на свой второй этаж и захлопнула за собой дверь в спальню, сползла на пол и закрыла глаза. Пальцы невольно нашарили крохотный ключик, который лежал у меня в кармане, в голове повторялись слова Викки.

Но я перестраховалась. Вопрос жизненной важности я решала, оставив себе пути для отступления. Потому что если чему-то меня папенька и научил, так это тому, что нельзя верить чувствам.

Вечером в доме было очень тихо. Я услышала только, как отец вышел из кабинета, потом громко хлопнул дверью, что вела в его спальню. Напряженная, пугающая атмосфера, царившая в каждой без исключения комнате никуда не исчезла, наоборот, тишина стала острее и опаснее.

Я ждала. С документами надо было разобраться как можно быстрее, отправить их Олегу, чтобы больше не быть его должницей и ждать только ответного хода. Я примерно представляла себе, как зайти в отцовский кабинет, но каждый раз, подходя ближе к двери, одергивала саму себя и задумывалась, действительно ли уже пора рисковать. Может быть, подождать, пока папа и Викки уснут, и тогда уже? Чтобы точно не попасться никому на глаза?

Мои раздумья оборвал громкий звон бьющегося стекла. Как будто кто — то запустил в дверь стаканом.

У нас в доме никогда раньше не билась посуда. Отец ненавидел истерики и презирал женщин, способных устроить скандал на ровном месте. Моя мама никогда к таким не относилась. Викки, конечно, могла и так себя показать, но в основном сдерживалась. Она знала, что делать, чтобы не доводить своего мужа до белого каления.

Ну, или я так считала. Потому что, судя по крику, который доносился из спальни, они с отцом так и не смогли помириться.

Меня это не должно волновать. Я помнила следы от синяков на запястьях Викки и понимала, что папеньке окончательно сорвало крышу, но позволить себе в такое мгновение жалость по отношению к мачехе означало проиграть. На кону жизнь моей матери, и рисковать ею ради того, чтобы сейчас вмешаться и попробовать защитить Вику?

Крик повторился, и я решилась — толкнула дверь, вышла в коридор и застыла у порога своей собственной комнаты, напряженно вглядываясь в полумрак пустующего дома. В спальне всё притихло, и я понимала, что меня не должно волновать, что там происходит, но всё равно тихонько подошла ближе, застыла у двери, прислушалась.

Надеюсь, отец там не додумался пойти на убийство, нет?

Нет, Викки, кажется, плакала. Вслушиваться в её скулеж было не очень-то и привычно, я редко видела эту женщину со слезами на глазах. Она вообще казалась мне каменной, не способной на человеческие чувства. Но сейчас Викки казалась мне просто заигравшейся жадной стервой, которая получает свой откат.

— Окажешься в долговой яме, — её голос, подрагивающий от волнения, — вспомнишь мои слова! Но ты же видишь только то, что ты хочешь видеть!

— Заткнись, — зло оборвал её мой отец. — Это выгодный договор, я тебе уже триста раз об этом говорил. А Олег хоть и при деньгах, но далеко не гений. Он сам не заметит, как в моих руках окажется большая часть его бизнеса. Как только он подпишет договор, он сам, считай, отдаст мне всё.

— Придурок! — выплюнула Викки. — Ничего он тебе не отдаст! Ты что, не видишь? Он издевается над тобой! Водит тебя, дразнит, как кот дразнит уже почти пойманную мышь. Ему только когтем тебя прижать осталось!

— Мы утвердили текст договора, — прошипел в ответ отец. — Осталось только поставить подпись! За кого ты меня понимаешь? И вообще, прекрати лезть не в свое дело! Твоё дело

— красиво выглядеть и правильно улыбаться. Алевтина, — я вздрогнула, услышав имя матери из его уст, — никогда себе такого не позволяла!

— Так что ж ты выбросил её на улицу? — истерично выкрикнула Викки. — Так и возился бы со своей инвалидкой!

— Заткнись! — прорычал Дмитрий. — Бизнес-вумен драная! Алевтина родила мне дочь, а ты что можешь? Только мужиков на бабки разводить? Своего бывшего, сопляка этого, как его там звали, на целый бизнес раскрутила, плевать, что крохотный, думала, что тут так же получится? Считала, что наплетешь мне про ребенка, и я бегом отправлюсь брачный контракт переделывать?