Супруги обменялись обеспокоенными взглядами. Состояние девочки их тревожило. На вокзале Сен-Лазар перед посадкой на поезд она ни с того ни с сего разволновалась.

– Не хочу! – твердила Элизабет, побледнев как полотно, с расширенными от необъяснимого ужаса глазами.

И сколько они ее ни уговаривали, сколько ни спрашивали, почему она боится, девочка только дрожала, замкнувшись в себе. Отцу пришлось на руках внести ее в вагон. Эта грустная картина до сих пор стояла у Катрин перед глазами: ее обожаемое дитя сидит нахмурившись, с горестно сжатыми губками!

«Хорошо, что моя принцесса, стоило ей положить голову мне на колени, быстро успокоилась, – припомнила она. – Гийом прав, всему виной перемены в жизни, которые она по нашей вине переживает. Элизабет привязана к свекру, своему милому дедушке Туану, к дядям. Жан, самый младший, заплакал в момент прощания. Она это видела».

От размышлений Катрин отвлек нежный жест мужа: он погладил ее по щеке.

– Кати, здесь нам оставаться нельзя, мы мешаем другим пассажирам! – тихонько проговорил он.

Вокруг и вправду было очень людно. Все куда-то спешили, при этом каждый был занят своим делом – совсем как пчелы в улье. И вдобавок этот оглушительный шум: кто-то кого-то окликает, кто-то просто громко говорит, а кто-то во весь голос выкрикивает указания. Работники порта в серых спецовках толкали перед собой тележки с горами багажа, отмечали в блокнотах номера огромных деревянных ящиков.

– Дело почти сделано, – объявил Гийом. – Через час или два мы будем на палубе парохода. Ничего не бойся, Элизабет, нам предстоит прекрасное путешествие! Мы пока еще на берегу Ла-Манша, но скоро выйдем в океан, и ты увидишь огромные волны, а я, конечно же, покажу тебе кита или дельфинов.

Девочка слабо улыбнулась, соглашаясь. Отец добавил:

– Нужно подойти поближе к нашему трапу! Пассажиры третьего класса поднимаются на борт первыми, их отмечают в специальных журналах. А вот санитарный контроль нам, скорее всего, проходить не придется, благодаря справке, выданной нашим доктором.

– А как быть с чемоданами? – встревожилась Катрин.

– Посидите вон на той скамейке, где не дует, – предложил Гийом, провожая жену и дочь к постройке из досок. – А я пойду разузнаю, куда отнести багаж, так будет надежнее.

Как только они присели, Элизабет прильнула к матери. Пахло здесь очень неприятно – дегтем, ржавым металлом и мусором, сваленным в углу возле ангара. Над пристанью с пронзительными, похожими на насмешливый хохот криками летали чайки.

– Все будет хорошо, моя любимая девочка, – сказала Катрин дочке, почувствовав, что та дрожит от волнения. – Мы искатели приключений, верно ведь? А они всем интересуются, их все забавляет.

– Да, мамочка.

Мимо скамейки проходили незнакомые люди. Катрин тихо поздоровалась с предводителем группы иностранцев, по одежде и прическам угадав в них иудеев, которые также направлялись в Нью-Йорк. Следом прошла еще одна семья, целая гурьба – трое взрослых и шестеро детей.

Но вскоре Катрин отвлеклась и вернулась мыслями к моменту расставания с родителями.

«Мама поцеловала меня раз шесть, не меньше, – растроганно припомнила она. – И сунула в карман моего пальто конверт с банкнотами. В глазах у нее стояли слезы…»

Изящным движением головки она прогнала болезненные воспоминания. Ее тонкие ноздри затрепетали, вдыхая свежий, пьянящий воздух, приносимый ветром с моря. Этот запах возобладал над острой вонью пристани, назойливые крики птиц заглушили людской гомон.

Элизабет с нетерпением ждала, когда вернется отец. Она испытала странное чувство, глядя, как он удаляется в своем сером бархатном костюме.

– Почему папа оставил нас тут? – спросила она.

– Он очень скоро вернется, – ответила мать. – Я с тобой, так что ничего дурного не произойдет. Милая, ты боишься плыть через океан?

– Нет, я не боюсь, но очень хочу, чтобы папа вернулся.

– Он наверняка не задержится, – заверила ее Катрин.

Элизабет сунула ручонку в карман пальто, нащупала оловянного солдатика и крепко стиснула его в пальцах. Она подумала о Жюстене, которого, по словам бабушки, не существовало. Но ведь он подарил ей игрушку, и в тот раз это точно был не сон!

Тянулись минуты, и на пристани становилось все более шумно и людно. Катрин сверилась с серебряными часиками, которые носила в кармане юбки. Гийому давно пора бы вернуться.

Она встала со скамейки и прошлась взад-вперед. Взгляд ее зеленых глаз скоро нашел четыре мачты и две большие трубы парохода «Шампань», спущенного на воду Трансатлантической судоходной компанией в мае текущего года. По палубам сновали матросы. На борт массово поднимались пассажиры – непрерывная цепочка движущихся фигурок.