И склонив свою голову набок,

Продолжает он путь свой опять,

Чтоб во взорах горячих и слабых

Дочь могла о любви прочитать.

Но, увы, не отцовской любовью

Любит дочь свою хан Кантемир,

И цветок этот с пламенной кровью

Старику, как влюблённому, мил.

Он спешит, на себя негодуя,

Хоть от страсти почти бездыхан...

Скажут люди, что дочь молодую

Погубил ради прихоти хан.

И, в потомстве его обесславя,

Презирать его станет народ

И, страшась его мщения въяве,

Поносить его втайне начнёт.

Но хотя шариата страшится

И аллаха могучего кар,

Пусть и власти, и чести лишится,

Лишь бы в сердце угаснул пожар.

И не хочет идти, и страдает,

Но идёт он вперёд и вперёд...

Не идти бы - но сердце толкает!

Не любить бы - желанье влечёт!

...Сходит в сад Кантемир по ступеням...

Отошли опасения прочь.

Ближе, ближе,- и лёгким виденьем

Возникает пред ним его дочь...

5

...Как над бедной голубкою кречет,

Кантемир над прекрасной кружит,

И глаза его молнии мечут,

И земля под ногою дрожит.

Как голодного волка - добыча,

Эта прелесть безумца влечёт,

И красавицы гордой величье

Хану ближе, чем царский почёт.

– Своенравна ты, нежная пери,

Но неужто погубишь отца?

И победы я знал, и потери,

И судьбу испытал до конца.

Я ещё никому не сдавался,

Предо мной же склонялся весь мир.

Бился с гибелью, в пламя кидался,

Пил не воду, а кровь Кантемир.

Перед ханом аскеры бежали,

Все удары мой меч отражал,

И зарубку на чуждом кинжале

Не однажды мой делал кинжал.

И не думай, что горькие годы

Кантемира согнули, Дурна!

Я прошёл и пустыни, и воды,

И рука Кантемира верна.

Погляди: разве пламенным краем

Не владею, как признанный царь?

Разве мощный народ не караем

Кантемира рукою, как встарь?

Захочу - и заставлю народы

Ради грёзы пустой умереть,

И воздвигну из трупов я своды,

Черепа вознеся, как мечеть.

Захочу - человеческой кровью

Будет раб орошать этот сад...

Я сковал племена и сословья,

И покорен мне сам шариат!

Мне, как тюрку, завещан от предка

Острый меч мой - наследство моё,

И всегда я добьюсь, если метко

И стремительно это копьё.

Лишь тебе, о Дурна дорогая.

Я и трон свой, и меч свой отдам,

Потому что любовь, убегая,

Не подвластна надменным царям.

Это тело могу растоптать я,

Но на страсть не наложишь запрет.

И дороже мне эти объятья,

Чем мечети родной минарет.

Одолей же скорее сомненья,

Все желанья исполню твои,

И не бойся: путём принужденья

Добиваться не стану любви.

Весь мой край с берегами морскими

И покорными хану людьми,

И престол мой, и древнее имя,

Как подарок любовный, прими!

Пожелав стать богиней моею,

Не отвергни могучей руки

И оружья, которое ею

Я могу разломать на куски.

Непомерны и гордость, и слава,

И прекрасны владенья мои,

Но великое знамя ислама

Отдаю я богине любви.

Ты владычица хану отныне,

Я - слуга, что любовью томим...

Снизойди же, как с неба святыня,

И отдайся желаньям моим!

И седой Кантемир, разрушавший

Вилайеты надменным мечом

И к михрабу главы не склонявший

И печати не трогавший лбом,

Он, кого даже огненных капищ

Не страшили круженье и вой,

(Неужели поверить заставишь?)

Он склонился к земле головой.

Увлажнилась слезами впервые

Желтизна его строгих зрачков,

И согнулись колени тугие,

Словно пара сырых чубуков.

Но Кузгун и высокие кряжи

Говорят его сердцу:- Стыдись!

Ты мужчиною должен быть даже

Перед этой прекрасною кыз.

А Дурны искажается облик,

Словно к ней приближается враг,

И готовый исторгнуться в воплях