Видит сад, где давала обеты,

Видит ночь животворную кыз.

Смотрит вновь на широкие воды,

На равнины зелёные вдаль,

Вспоминает минувшие годы,

И любовь, и былую печаль.

Видит снова с томлением юным

Небеса в огоньках без числа,

И сераль над сапфирным Кузгуном,

Где любимого ночью ждала.

Вспоминает о матери старой,

Детство, школу и сад наконец,

Где она, обнимая чинару,

Всё ждала, что ей скажет отец...

И заботы, и скорби былого,

Всё приходит на память опять,

И года одиночества снова

Заставляют её трепетать.

Не глаза - вся душа её плачет.

Всё решило упрямство отца...

О, пощады, пощады! Так, значит,

Не могло быть иного конца?!

Месяц вновь в облаках неподвижен,

Успокоилось море на миг.

И у дальних задымленных хижин

Вновь плывёт одинокий каик.

И Дурна за блестящей волною

И ладьёю в забвенье следит,

И в лице, озарённом луною,

Бесконечное горе сквозит.

С той поры, как в любви отказала

И рассталась с любимым она,

Смерть нашёл он в пучине Хазара...

Но и ей эта смерть не страшна!

Он был верным и смелым мужчиной,

Но она обманула его,

Прогнала и явилась причиной

Смерти воина... Ради кого?!

И, не выдержав муки жестокой,

Не желая томиться вдали,

Отдал жизнь за любовь, одинокий,

И ушёл навсегда от земли!

Только шаг не пройден Кантемиром...

– О, возлюбленный мой, подожди,

И потешит нас свадебным пиром

Мать-Кузгун на широкой груди!

Так прощай же, земля дорогая,

И прощай, башня девичья, ты!

И, кудрями лицо закрывая,

Кыз бросается вниз с высоты.

Лишь белеет во мраке одежда,

Словно плавает в море мечта.

Как певца молодого надежда,

Погружается девушка та.

И как падший с небес астероид.

Тонкий стан обнимает Хазар,

И валы безмятежно покоят

И качают божественный дар.

И Кала нерушима, и в море

При луне вновь играет волна,

Но на "Девичью башню" -о, горе!

Никогда не вернётся Дурна.

И с тех пор облик башни печален,

И руины задумчивы те.

Отступила вода от развалин,

И тоскуют они в забытье.

И с тех пор, озирая пространство,

Лишь виденьям былого верны,

Вспоминают умолкшее ханство

И кончину прекрасной Дурны.

В дымке моря угрюмым пророком

Чёрный остов маячит, как встарь,

И на темени башни высоком

Для пилотов мерцает фонарь.

Конец.