– Раздвинь для меня свои ножки.

– Мне будет больно?

– Лишь мгновение, но я обещаю, потом ты почувствуешь себя так хорошо, что даже не вспомнишь о боли.

– Откуда ты знаешь?

Я замолчал, слегка заколебавшись. Было столько всего, что я хотел ей сказать, но правильным вариантом являлся только один:

– Я бы никогда не причинил тебе боль, если бы не знал, что, в конце концов, смогу все исправить. Тебе понравится. Я не остановлюсь, пока ты не кончишь.

Я провел членом по ее мокрой киске, и Люси нерешительно раздвинула свои ножки. Вскоре после этого, она уже сама скользила по моему стволу, впиваясь ногтями мне в спину от удовольствия. Но когда я сжал основание члена и ввел его кончик во влагалище, девушка напряглась.

– Еще рано, – прошептал я ей в губы. – Привыкни ко мне. Почувствуй, как я тебя растягиваю.

Головка члена не вошла даже наполовину. Ее стеночки обхватили самый кончик, но я отстранился, чтобы использовав ее влагу протолкнуться глубже.

– Именно. Почувствуй это, Люси. Мне так хорошо внутри тебя.

Я снова откинулся назад и придавил ее колени к груди. Прижавшись членом ко входу, я сосредоточился на виде того, как ее киска обволакивала мой стержень, пока проталкивался внутрь. Девушка дрожала и постанывала от моих поступательных движений. Я остановился, когда меня бросило в пот, а дыхание сбилось. Головка моего члена оказалась зажатой, словно в тисках, но даже этого мне было недостаточно. Я наклонился вперед, нависнув над возлюбленной, чтобы мы очутились лицом к лицу.

– Обнимай меня. Целуй. Делай что угодно, только не закрывайся.

Я приник к губам Люси и толкнулся бедрами вперед, чтобы забрать ее девственность. С губ девушки сорвался вскрик, и она замерла, а потом принялась извиваться, в попытке оттолкнуть меня, но я ей этого не позволил. Я постарался расслабиться настолько, чтобы это успокоило малышку, и только после этого вошел еще глубже, начав двигаться внутри нее. Не обращая внимания на слезы, я продолжил ее целовать. И лишь, когда я вытянул руку и дотронулся до клитора, все изменилось.

– Лучше?

Люси шмыгнула носом и кивнула. Приоткрыв губы, она издала нечто среднее между всхлипом и сладостным вздохом. Ее тело расслабилось, после чего она раздвинула ноги, что помогло ей принять меня полностью. Толчок за толчком, в ожидании удовольствия. Девушка вцепилась ногтями мне в спину, и я заскользил по ее клитору еще быстрее.

– Смотри на меня, детка. Не закрывай глаза. Смотри...

Это было не просто желание привлечь ее внимание. Мне хотелось, чтобы Люси осознала, как сильно я хотел этого... хотел ее. И я действительно собирался запомнить каждую ее реакцию, потому что отчаянно в этом нуждался. Я не помнил того времени, которое потратил на ожидание, но где-то глубоко внутри, все равно ощущал ту самую боль, связанную с забытыми воспоминаниями, в которых было больше печали и тоски, чем я мог вынести.

– Я всегда смотрела на тебя, – она обхватила мои щеки руками, пока я вколачивался в нее. – Т... только на тебя. Бостон.

Поток слов прекратился, когда Люси вздрогнула всем телом и попыталась сдвинуть бедра. От удовольствия девушка нахмурилась, слегка приоткрыв рот. Я прижался к ее губам своими, чтобы заглушить собственный стон. Даже с закрытыми глазами, я мог видеть этот момент. Я игнорировал все, кроме ее сладкого вкуса и того образа, который застыл у меня перед глазами. Время вокруг меня будто замерло, и отпечаталось в моем сознании, лелея каждую секунду того поцелуя, в который я вложил всю свою душу.

Растворившись в Люси, я утратил над собой контроль. Я занимался с ней любовью со всей неконтролируемой одержимостью, которая только во мне была. И чем дольше девушка смотрела мне в глаза, тем сильнее я в ней терялся. Мой член набух и запульсировал, а затем я кончил глубоко внутри ее тела.

Другой врач. Совсем другой. Процедура, запланированная задолго до этого момента, чтобы мне никогда не пришлось делить ее с кем-то еще. Даже с ребенком. Вазэктомия.

***

– Я сказал нет. Мне плевать, что о ней беспокоится Джефф. Черт возьми, он – сумасшедший, мама. Ты в курсе, что он сказал ей, будто я кого-то убил? Я! Именно по этой причине она меня сторонилась. Если бы она не узнала, что он соглал, Люси никогда бы не оказалась здесь со мной сейчас. Я против ее возвращения домой. Ей восемнадцать. Она вправе выбирать, и она выбрала меня.

Я сжал в руках пакеты с продуктами, которые передала мне мама. Гнев, бушевавший внутри меня, был еще сильнее, чем когда мы с Джеффом сцепились в больнице.

Он уже отправлял сюда копов, но они ничего не смогли сделать. Как только полицейские убедились, что с Люси все в порядке, их руки оказались связаны, и им пришлось уехать. Теперь же Джефф начал преследовать мою мать, пытаясь заставить ее убедить Люси вернуться домой.

Он считал, что его сестра подвергалась опасности. Будто я мог навредить ей.

У меня в голове раздался шепот: «Ложь».

Я был способен причинить людям боль. Людям, но не ей. Воспоминания: кровь, мужчины, преследование кого-то... это были фильмы. Это не было по-настоящему.