– Довоенное тракторное топливо, – подсказали ему из зала, – «полуфабрикат», чтоб понятней: ещё не бензин – но, уже не солярка.

– Понятно… Это ж, сколько надо автоцистерн – чтоб, снабжать технику всем этим «разносолом»?! А, вы знаете, какой это был дефицит: автоцистерны – до и, всю войну?! А, если немецкая авиация разбомбит цистерны с соляркой для танков? Бросать танки и, удирать на грузовиках и тягачах?! Ведь, бензином или лигроином, танки с дизельными двигателями не заправишь… А, если цистерны с лигроином медным тазом накроются? К танкам пушки привязывать? А, если цистерн с бензином лишимся – самое, страшное? Всё бросать придётся – дизтопливо к танкам, боеприпасы к пушкам и пехоту везти не на чем! А, без взаимодействия с мотопехотой и артиллерией, танки мгновенно превращаются в бесполезный железный хлам… Что и, происходило в «реале»!

Ворошилов, сделал паузу, обведя взором весь примолкший зал:

– А, потом некоторые спрашивают: «А куда делись те – почти двадцать тысяч танков, что успели наклепать до войны?» А, вот ТУДА(!!!) они и, делись, уважаемые коллеги! И, толщина брони и калибр орудий, здесь вообще ни при чём. Поэтому то, я требую, что вся техника в армии ездила на чём-то одном…

Не все конечно были согласны с такими доводами и, потихоньку начался и стал усиливаться возмущённый ропот. Однако, для Ворошилова всё было ясно и, он не обращая внимания, продолжал:

– ПОВТОРЯЮ!!! Я категорически настаиваю, чтоб вся техника в танковом подразделении РККА была на однообразном – самом распространённом топливе. Раз, всеобщую дизелизацию мы до войны провести однозначно не сможем, значит – это должен быть автомобильный бензин!

– …Ну, а после «Дня Х» можно разнообразить «меню»! Мы наступаем – если кончилось топливо, немного постоим, подождём заправщиков. Темп наступления, конечно, теряется… Но, ничего страшного!

Против логики, как говорится не попрёшь! Поэтому пошумев ещё по инерции, народ в зале успокоился и приготовился слушать дальше.

– Такая же бодяга и, с вооружением: в сорок втором, хоть чем танки вооружайте – но, в сорок первом, это должно быть специальное танковое орудие под самый распространённый артиллерийский боеприпас – от русской трёхдюймовой дивизионной пушки образца «второго, тире – тридцатого года». В отличии от других боеприпасов, эти снаряды – можно было где угодно найти, выпросить, обменять на что-нибудь или просто украсть: в любой стрелковой дивизии, почти на любой батарее!

Ворошилов, посмотрел на Вождя, на «соратников», потом в зал:

– Я – всё, коллеги!

– А, тяжёлые танки – «КВ» или «ИС», как? – спрашивают несколько обескураженно.

– А, на фиг они?! – совершенно искренне удивился нарком, – если, надо что-нибудь «потяжелее» – воткнём 122 или 152 миллиметра на шасси основного боевого танка. С хорошим дульным тормозом и ослабленным зарядом, шасси выдержит.

– «Стандартизация и унификация!» Согласен – в сорок пэрвом – тяжёлые танки, пожалуй, ни к чэму…, – поддержал наркома обороны Вождь, одновременно посматривая на опять загрустившего Берию. «Сейчас, опять какой-нибудь «арбуз» выкатит!», – невольно подумал.

Вместо, траурно молчавшего будущего наркома внутренних дел, высказался поднявшийся с места Триандафиллов:

– Предлагаю, по примеру наших противников, создать «сладкую парочку»…

– В смысле…?

– Ну, у немцев был «Panzer III» с противотанковым 50-ти миллиметровым «дыроколом» и штурмовой «Panzer IV» с 75-ти миллиметровой гаубицей… Почему бы и, нам – на базе одного и того же танка, «разделить полномочия» – создав «пару» с 76-ти миллиметровым орудием и с 122-ух миллиметровой гаубицей?

– Круто! – восхитился Ворошилов.

Строго посмотрев на него, Сталин спросил у стоящего командира:

– А почему позже нэмцы отошли от такой практики, товарищ Триандафиллов?

– Да, потому что мы своими ордами «Т-34» – диаметрально изменили их приоритеты. На первое место у них встала борьба именно с ними – чем и, воспользовалась наша пехота… Ведь, возможности «Тигров» и «Пантер», стрелявших по своей сути противотанковыми «болванками» – по борьбе с хорошо окопавшейся пехотой, ничтожны!

– Нэмножко нэ понял Вас, извините…

– Для пробития брони, необходима высокая начальная скорость снаряда, отсюда – высокое давление пороховых газов в стволе, – терпеливо объяснял Триандафиллов, – это влечёт за собой утолщение стенок фугасно-осколочного снаряда и уменьшение заряда взрывчатки в нём. Кроме того, высокая начальная скорость предопределяет настильную траекторию стрельбы – а, окопавшейся или просто скрывающейся за естественными неровностями пехоте, наиболее страшен именно навесной – гаубичный или миномётный огонь.