В каждой моей воображаемой сказке я думала, что мой принц будет дразнить и радовать. Он доставлял мне нежное удовольствие, пока я не начинала испытывать острую нужду в своем любовнике.

С Коулом все было не так.

Он не лизал и не целовал. Он поглощал, вульгарно и возбуждающе. Он упивался моей щелью, и каждый удар его языка или хлюпанье губ унижали меня в моем собственном влажном желании.

Мне бы не хотелось, чтобы со мной так обращались – как будто я доверила ему свое самое уязвимое и нежное место, чтобы он плюнул, ударил и запятнал.

Но я ничего не могла с собой поделать. Мое тело обвилось вокруг него для защиты и подчинения. Со мной никогда не обращались так грубо. Он требовал моего удовольствия. Не щекотал за это. Не дразнил, чтобы услышать малейший всхлип с моих губ. Он заставлял меня дрожать и вздрагивать, стонать и дергаться.

И у меня не было абсолютно никакого контроля.

Не из-за него. Не из-за того, что мы сделали, как быстро это произошло, или как сильно я этого хотела.

Я даже не могла контролировать свое удовольствие.

Коул отступил в тот момент, когда мое тело задрожало в начале чего-то волшебного и интенсивного.

Он ухмыльнулся с плутовской гордостью.

– Ты еще не кончишь, красавица. Я скажу тебе когда.

Ублюдок.

Я вцепилась в простыни, но шелковая ткань выскользнула из моих рук, когда я пыталась вырваться от его дьявольского языка и из непреклонной хватки. Он отодвинулся от меня лишь на мгновение, посасывая указательный палец. Я затаила дыхание.

Он скользнул в мою киску, смеясь, когда каждый мускул в моем теле сжал его. Трудно. Отчаянно. Я дернула бедрами, и он высунул язык, полностью погрузив в меня палец.

– Веди себя прилично, красавица.

Я так и думала. Я думала, что сделала все, что должна была сделать. Я думала, что должна была предложить свои бедра, свою щель, свою сердцевину для его пальца так же, как и для его члена.

Он поцеловал мой клитор, облизывая и лаская этот дрожащий бутон, когда его палец вошел в меня.

Но Коул не хотел, чтобы я вела себя хорошо. Он хотел свести меня с ума. Заставить меня умолять. Скользил по мне, пока мои бедра не заблестели от моего собственного желания, а тело не растаяло от любого прикосновения, поцелуя или слова, которое он мог дать.

Даже палец был слишком большим. Я ахнула, когда напряжение снова поднялось, подчинив мои руки и ноги. Я простонала его имя.

И Коул удалился.

Он со смехом отказал мне и встал.

Что за человек играет в такие игры? Я была на грани. Отчаянная. Дрожащая. Одно легкое движение его языка, и я пропаду навсегда. Один поворот его пальца, его изгиб в идеальном маленьком месте внутри меня, и я бы унизила себя в похоти на его кровати.

Но Коул предпочитал эту бесстыдную жестокость. Он возвышался надо мной, пугая меня членом, предназначенным для завоевания. Его собственный кулак теребил разбухшую плоть. Он смотрел, как я страдаю и дергаюсь от боли.

Злой человек.

Красивый мужчина.

Его команда грохотала во мне.

– Встань на колени.

В этом приказе прозвучало нечто глубоко первобытное, ужасное и чудесное. Я повиновалась ему и страстно желала исследовать каждое глубоко укоренившееся побуждение, исходящее от его власти.

Я соскользнула с кровати. Коул ждал, обнаженный и властный. Это чудовище, этот зверь – сплошные мускулы. Его волосы свисали свободными светлыми волнами, обрамляя плечи, как грива. То, что могло бы быть красивым, терялось в дикой природе, в чем-то яростном и необузданном.

Он был таким же царственным, как любой герой книжки, но я не хотела принца или джентльмена.

Я тосковала по злодею.

И он потребовал моего подчинения с открытым ртом и ждущим языком.

Он ничего не сказал, просто схватил меня за волосы, когда я взяла его в рот. Его член стал толще. У него был соленый, мужественный вкус, настолько вызывающий привыкание, что я задумалась, смогу ли я даже втиснуть его в свой рот, чтобы удовлетворить свои собственные желания.

– Намочи его... – предупредил меня Коул. – Ты захочешь, чтобы он был как можно более гладким, прежде чем я трахну эту киску.

Никто никогда так со мной не разговаривал.

Никто никогда не использовал меня так раньше. Коул запустил обе руки в мои волосы, направляя меня, пока я сосала его массивную, пугающую длину. Он хмыкал и наслаждался каждым движением моего языка, дрожанием моих губ и судорожным вздохом. Я не могла долго его терпеть. Ему было все равно. Он дернул мою голову назад и вытащил свой член.

– Высунь язык.

Я сделала, как мне было сказано, вознагражденная всей полнотой его члена, прижатого к моим губам. Он притянул твердость, гладкую кожу, к моему рту, и я жадно облизала его член, чтобы смочить его целиком.