– Разве у тебя нет ребенка?

– Она не имеет к этому никакого отношения.

Удивительно, как репутация Тима после женитьбы превратилась из мудака века в безупречно чистого семьянина. Но без него, нюхающего все наркотики на планете и избивающего проститутку, у Лиги не было выбора, кроме как сосредоточиться на мне как на нынешнем смутьяне и козле отпущения.

Господи, я даже не получил никакой помощи от защитника «Рэйветсов», Джека Карсона. Когда-то он был мальчиком для битья у Эйнсли Рупорта, и его чуть не вышибли из Лиги. Затем он превратил себя в Тима. Игрок также очистил свой образ, обзавелся семьей – хотя, судя по тому, что я слышал, она была настоящей. Джек изменил свои привычки.

Тиму все еще нужно было надрать задницу.

И он продолжал говорить.

– Ты уже трахнул ее, не так ли?

Я не ответил, и если бы он знал, что для него хорошо, он бы закрыл рот, прежде чем я вышвырну его никчемную шкуру из окна нашего номера на пятом этаже.

– Я иду спать, – сказал я.

– Чувак, избавься к черту от этого бардака. Трахни ее один раз и вышвырни вон. Не связывайся с сукой и ребенком.

– Не называй ее сукой.

Тим вздохнул.

– Она твой агент. Она знает, что ты делаешь. Она просто ищет сладкого папочку.

– Закрой свой рот.

– Я просто говорю, – он пожал плечами. – У нее уже есть один ребенок. Она знает, как играть в эту игру. Следующее, о чем узнаешь, это что она проделала дырки в презервативе и заставила тебя платить алименты. Ты же не хочешь платить женщине за освобождение. Послушай меня.

Я не ответил ему и даже не потрудился выключить свет. Я схватил лампу и швырнул ее в стену. Комната погрузилась в темноту, и Тим заткнулся.

Пайпер была не из таких женщин.

Она не нуждалась в другом ребенке. Роуз была ее миром, и ничто не могло разрушить их связь. Мне просто повезло, что я оказался так близко к ней.

Я никогда не встречал такой женщины, как она. Она смотрела на меня без колебаний, без страха и полностью доверяла мне.

И я обесчестил этот дар.

Я выебал из нее все это вечно любящее дерьмо. Беспощадно. Отчаянно. Я жаждал услышать ее стон, и единственным моим желанием в ту ночь было заставить ее кончить сильнее, чем она считала возможным. Я хотел быть уверенным, что если она когда-нибудь снова захочет почувствовать то же самое, то найдет это в моей постели.

Но то, что я сделал, то, как я взял ее…

Она заслуживала лучшего, а не чудовищного зверя. Цветы. Свечи. Музыку. Я должен был поклоняться ей. Вместо этого я обращался с ней, как с проклятой шлюхой. Я притянул к себе ее тело, засунул большой палец в ее задницу и трахал ее, пока я почти не потерял сознание, когда она задрожала и застонала.

По крайней мере, она кончила так сильно, что мои простыни пропитались ее желанием.

Ничто в женщинах не имело для меня никакого смысла.

Я держал телефон в руке. Безмолвный. Мне следовало позвонить ей? Это казалось правильным поступком. Может... написать сообщение?

Я напечатал текст. Это прозвучало глупо в моей голове, и я удалил его уже после трех слов.

Я должен был написать «Привет» в сообщении? Она ведь знала, от кого это послание, верно?

Боже. Я понятия не имел, что делаю. Я редко отправлял сообщения. Раньше мне не нужно было ни с кем разговаривать.

Никогда не приходилось беспокоиться о том, как чертова малышка заснет без своей любимой игрушки.

У меня в сумке оказался кролик.

Удалил это.

Я нашел мистера Румпеля.

Удалил. Она терпеть не могла, когда я называл его не тем именем.

У меня оказался Мистер Бампиботтом.

Это я тоже удалил. Черт возьми, если я оставлю запись слова Бампиботтом, то это отразится на моем счете за мобильный телефон. Кроме того, это было не то, что я хотел сказать.

Слова замерцали на моем экране.

Ты в порядке? Ты сошла с ума? Ты жалеешь, что трахнулась со мной?

Я удалил это тоже, ненавидя себя все больше с каждым набранным символом.

Ты заслуживаешь лучшего.

Я не удалил это сообщение, но и не отправил. Вместо этого я добавил к нему слова.

Ты и ребенок заслуживаете лучшего.

Я чуть не нажал отправить. Почти.

Я знал, что Пайпер не хотела ничего усложнять, и такое сообщение могло бы испортить нам обоим настроение. Это был просто секс. Она хотела, чтобы ее трахнули, и я подчинился. На этом все и закончилось.