Я ненавидел его. Тишина была проклятием, а мой собственный страх – узами, приковывающими меня к чудовищу, которое я ненавидел больше всего. Я должен был убежать от него, но не знал как.

Только один человек мог бы мне помочь…

Но я не стану рисковать ею, чтобы спасти себя.

Глава 16

Коул

Игра закончилась, и мне тут же в лицо ткнули микрофон.

У меня не было времени вытереть кровь с носа, лба, щеки, подбородка, волос. Она смешалась с потом и капала с меня, но пресса подпитывалась таким дерьмом.

– Коул, ты играл со сломанным носом целых два тайма! – репортер из «Спортивной Нации» был хорошо одетым павлином, позирующим перед камерой. Он не придвинулся слишком близко – не мог запачкать кровью свой дизайнерский костюм. – Где ты нашел в себе силы продолжить борьбу?

У нас было много подготовленных ответов, которые мы выучили. Или, я ушел в игру с головой. Или, игра заключается в том, чтобы победить или умереть.

Или, я не мог позволить себе плохую игру после того, как тренер Скотт пригрозил меня прирезать, если я даже произнесу имя Тима Моргана.

Вместо этого я сказал репортеру правду. Это был первый раз, когда я смотрел в камеру во время интервью, на поле или вне его.

– На меня рассчитывала маленькая девочка, – сказал я. – Я сказал ей, что выиграю, и я не мог нарушить это обещание.

Репортер чуть не упал.

– Ты... играл для ребенка?

– Да, и это хорошо сработало. Мы сделали свою работу, – я кивнул в сторону камеры. – Привет, Роуз.

Репортер проглотил язык. Я похлопал его по плечу и присоединился к толпе тренеров, все еще пытающихся остановить мое кровотечение. Мы побежали в раздевалку, но я знал, чего ожидать. Мой нос был сломан, и это было наименьшей из моих болей.

Лучшими играми были те, когда я мог почувствовать, что все закончилось, когда адреналин исчезал, и каждые сустав, мышца и кость кричали. Худшими играми были те, когда я едва мог отвезти свою задницу домой.

Сегодня мы перешли эту черту.

Было уже за полночь, когда я вернулся в поместье. Я был благодарен, что, наконец-то, научился открывать детские ограждения, потому что, черт возьми, если бы я мог перешагнуть через них. В синяках и в костюме, оскорбленный и травмированный. Пиджак упал на пол, и я сделал большой глоток воды из-под крана.

Я не представлял, кого разбужу, когда буду шарить по дому.

Пайпер лежала на диване, а Роуз спала у нее на груди. Малышка растянулась на животе, широко раскинув руки и задрав ноги, выглядело неудобно, но, по крайней мере, она спала. Я остановился в дверях.

Улыбка Пайпер согрела меня так же приятно, как купание в горячей ванне.

– Ты поблагодарил Роуз за победу, – сказала она.

Я слишком устал, чтобы лгать.

– Просто пытаюсь произвести впечатление на ее маму.

– Это сработало.

– У меня всегда так гладко получается.

– Не совсем, но, по крайней мере, ты хорошо выглядишь, говоря это... или должен был бы. Как твой нос?

– Ты беспокоишься обо мне?

Не то, чтобы она это признавала.

– Я должна защищать свои активы.

– Сегодня твои активы получили пинок.

– У тебя было много крови.

– Не напоминай мне.

Она ожидала, что я сяду. Если бы я это сделал, то никогда бы не встал. Роуз пошевелилась, издала самый милый гребаный храп и проснулась. Малышка выглядела такой же измученной, как и я, но все равно застенчиво улыбалась.

– Мы хотели увидеть тебя, когда ты вернешься, не так ли? – Пайпер пригладила маленькие пушистые косички Роуз и встала. – Раз уж она так повлияла на твою победу.

– Она хороший мотиватор.

Она сделала надутое лицо.

– Ох-ох, Роуз. Смотри. У Коула бо-бо.

Я никогда не мог уйти достаточно быстро.

– Нет. С Коулом все в порядке.

– Ой-ой! – Роуз уставилась на меня огромными глазами. – Бо-бо! А-а!

– Знаешь, что ему нужно?

Я ей не доверял.

– Глоток виски и сон?

– Ему нужен поцелуй, чтобы вылечить бо-бо!

Наверное, в межсезонье мне понадобится операция, а не слюнявая малышня. Я отодвинулся. Пайпер двинулась быстрее, и Роуз потянулась ко мне цепкими руками.

– Бо-бо!

Это была какая-то странная пытка уровня мистера Роджера. Пайпер не оставила мне выбора. Я подставил щеку с угасающей молитвой, чтобы малышка не замахала руками и снова не расквасила мне нос.

Мне следовало бы знать лучше. Роуз нежно чмокнула меня в щеку и сонно хихикнула.