17 глава

Ольга

— Слушай, вот чувствую, что пожалею после этого, — хмурюсь, наблюдая за тем, как Уваров пытается отстегнуть ремень безопасности. — У, да ты вообще слабенький, хотя со стороны выглядишь крепко.

— Чертов ремень, — бормочет горе-босс и нервно дергает ремень.

Я несколько минут наблюдала за представлением, но моя тонкая душевная организация не выдержала подобного вандализма, ведь еще чуть-чуть и этот нехороший человек вырвет все с корнем.

— Давай помогу.

И тут я делаю критическую ошибку, забыв, что передо мной похотливое насекомое. Я засовываюсь наполовину в салон, тянусь руками к ремню и слишком поздно осознаю, что едва ли не трусь грудью о нос Уварова, тот моментально жалко стонет, но это полбеды. Его щупальца среагировали четко. Как ремень отстегнуть у него лапки, а как меня за задницу полапать — руки.

— Сейчас у тебя будет не только испорчено настроение, но и фингал под глазом.

— Ты не сможешь меня обидеть, ты не такая.

— А ты проверь, — злобно шиплю ему, легонько зубами кусая его за нос.

Уваров не вырывается, он опять протяжно стонет и шепчет на ухо, а я в шоке от того, что по телу пробегает дрожь:

— Ты вкусно пахнешь, Хельга.

— Пусти, мне домой пора, а то здесь кое-кто забылся, что перед ним не девка по вызову!

— Прости, но когда ты рядом…

— Бла-бла, Уваров, держи себя в узде, свои никому и нахрен не нужные стенания оставь для кого-то другого. Я ухожу!

— Придется ехать в ресторан.

— Что?!

Я вырываюсь из его неловких объятий и понимаю, что в бешенстве. Он постоянно играет нечестно. Вот на что этот мажорчик рассчитывает? Играет на моей человечности? Специально разжигает во мне страсти, или подпитывается моей энергетикой и кайфует? Извращенец!

— С тобой нельзя по-хорошему. А ну выметайся, или полиция сейчас вызову и лично сдам тебя в их крепкие руки. Может ночь в клоповнике тебе ума добавит. Вылезешь оттуда искусанный, будешь знать, как умничать. Я тебе в понедельник, гад, все припомню!

Пока Уваров стенает и выбирается, вспоминаю о ключах. Так дело не пойдет, нужно их забрать или в квартире запрятать подальше. Хотя этот черт неизвестно что еще придумает. Вот уж счастье привалило. Ну, вот где в нем серьезность, строгость и хладнокровность? Вот врут его подчиненные. Это же ходячая катастрофа!

— Да иду, иду, что смотришь.

Весь путь к подъезду я словно жена гоню нерадивого загулявшего муженька домой, выцепив пьяное тело в местной забегаловке. Ой, что-то не нравится мне все это, но совесть не позволяет махнуть на все рукой. Мне достаточно пяти часов переживаний из-за этого паршивца, когда он неведомо куда улетучился. А ведь по офисам уже во всю гуляли разговорчики. Оказывается, в кафе были чьи-то знакомые из офиса, вот и донесли, что случилось на улице.

— Ключ не потерял?

— Нет, был где-то в кармане.

— О, да ты не удосужился его нормально спрятать.

— Ну, вот, не хватало еще, чтобы в квартиру не смогли попасть. Мне что полночи с ним возиться к офису и обратно. Вот я — форменная растяпа. Видела же, что с Уварова толку — ноль.

В лифте было слишком мало места, по крайней мере, мне так показалось. Уваров все время с какой-то маниакальной настойчивостью рассматривал меня. Его взгляд блуждал по моему телу, но чаще останавливался на губах. Не люблю пристальное внимание к моей персоне. Я же не дура и понимаю, в каком именно направлении движутся его пошлые мысли.

Чем выше взбирается лифт, тем тревожнее на душе. Я внезапно в ярких красках вспомнила тот день побега из квартиры Уварова. Сколько мчалась домой, сколько себя ругала за дурость. А не успокоилась до тех пор, пока не посетила гинеколога и не успокоила собственную душу. Плохо дело, когда слишком развита фантазия. А ведь поделиться с подружками было стыдно. Я ни разу не заикнулась ни Польке, ни Марго о том, что со мной случилось.

И вот я добровольно поднимаюсь в квартиру мужчины, от которого шарахаюсь, как от огня. Меня кто-то нормальной после всего этого назовет?

— Ключ давай, а то век здесь торчать будем!

Уваров меня выбешивает знатно уже только тем, что, прижавшись спиной к стене, неторопливо шаркает руками по рубашке, потом хлопает себя по карманам брюк. Жалкое зрелище. Смотрю на него и не хочу себе мужа алкоголика, это же не на мои нервы такое счастье, я же когда-нибудь подобное недоразумение пришибу.

— Дай я сама, — поджимаю губы и ладонью ныряю в его правый карман, облом, нету ключа. — Только попробуй сказать, что его нет и во втором, насекомое, — бормочу под нос, стараясь не сильно прижиматься к едва стоящему Уварову.