— Оль, я же не железный, — в мгновение оказывается рядом, и теперь я вижу совершенно другого Уварова, едва контролирующего себя.

Мужчина содрал с меня футболку, с себя — штаны и, заткнув мне рот поцелуем, вошел в меня до упора, нетерпеливо, жадно сминая мое тело своими жаркими руками. Я почти не ощущаю дискомфорт, я полностью растворилась в его жарких объятиях и так же пылко отвечала ему в такт. В какой-то момент Саша выругался и отстранился, рассматривая наши бесстыжие, сплетенные тела.

— Я же сейчас тебе ребенка сделаю, — хрипит отчаянно, упираясь лбом мне в подрагивающий от возбуждения живот.

— Это я виновата, — прижимаю ладошку к губам и протяжно взвизгиваю, когда Уваров прерывается, хватает меня на руки и тащит в спальню.

— Так будет надежнее, правда? — Нетерпеливо раскатывает презерватив и возвращается ко мне.

А я как сумасшедшая валяюсь на кровати, сжимая ноги, пытаясь сдержать первую волну чего-то приятного, спазма, который родился с ним. Мои ноги сами призывно раздвигаются, а потом берут в плен бедра мужчины…

— Я хотела с тобой поговорить о том, как мы будем себя вести на работе, — грызу шоколадное мороженое и рассматриваю Уварова, который тоже неторопливо поглощает свое ванильное мороженое, склонившись на ограждение.

Сейчас мы действительно прогуливались только вдвоем по шумному парку. Свернули к небольшой альтанке и именно здесь, любуясь небольшим прудом, его обитателями, много говорили. Я и так затягивала с этим вопросом, но уже время медленно клонилось к вечеру, пора возвращаться к Марго. Хорошо, что она наивно поверила, что я заночевала у Виолы. Ближе к обеду я все же забежала домой, переоделась, сделала небольшой кипишь в спальне, чтобы Оля видела, что я была дома. Неприятное чувство, она меня тяготило, заставляло нервничать. Я не смогу вот так просто сказать Рите о том, что как последняя дура втрескалась в того, кто испортим ей жизнь. И я до сих пор не знаю, как мне быть, что делать и как дальше вести невозмутимые беседы с подругой.

— Только не говори, что ты хочешь это скрыть, — Саша повернул ко мне голову и нахмурился, — ты переживаешь из-за сплетен?

— Нет же, скажешь такое, о нас не шепчется разве что ленивый. Это такой пустяк. Но шептаться и видеть подтверждение — разные вещи.

— Что ты хочешь этим сказать? И долго мы так будем играть в кошки-мышки, — Саша резко перестал есть мороженое, даже больше, он его просто выбросил в урну, а я даже подвисла, видя его нервные движения, лицо, которое все больше и больше смурнело.

— Саш, у меня есть Марго, понимаешь. Не все так просто, как кажется.

Уваров вдруг просветленно посмотрел мне в глаза и едва заметно улыбнулся.

— Что ты задумал, — смеюсь, указательным пальцем грозя мужчине, потому что я уже не просто наслышана о его волшебстве, — напомню: волшебник из тебя хреновый, так что ничего даже не пытайся мне впарить!

— Зануда, — обреченно мне на ухо рычит Сашка, когда ловит меня в свои объятия. — Но нам нужно что-то придумать, чтобы этих двоих помирить.

— Я только за двумя руками, но не так быстро. Я и так почти каждый день незатейливо ей пытаюсь что-то рассказывать о Марке, в удобный момент что-то брякнуть и прощупать почву. Но и твой дружок еще тот говнюк, разве так с любимыми женщинами поступают? Добился — держи в своих руках!

Мой воинственный финал насмешил Сашу, он согласно кивнул головой и прошептал мне в губы:

— Так держать?

Он слишком откровенно вжимал меня в свое тело, я бедром чувствовала его напряжение и хитро улыбалась. В тот последний раз, когда Саша любил меня, я впервые почувствовал, как это отдаваться всем телом и душой. Его крепкие руки, настойчивые губы сводили меня с ума, а удовольствие, рожденное благодаря ему, я запомнила надолго. Даже сейчас я понимаю, что расставаться ним не хочу.

— Можно еще крепче, — мурлычу ему в губы и вспоминаю, что в руке остатки мороженое, — помогай.

Мы едим остатки мороженого, а потом долго поцелуями собираем вкусные капельки.

— Мы обязательно что-то решим, обещаю, но не гарантирую, что я долго захочу скрывать то, что ты теперь моя, Хельга.

— Саш, а я тебя не заставляю скрывать долго, — смеюсь, стирая влажной салфеткой помаду с его шеи, только-только заметила.

— Тогда нашим женатикам придется помириться в ближайшее время, — твердо вынес решение Уваров и закрепил наше решение поцелуем….

Дома было нелегко, потому что с каждым днем Марго становилась более нервной, даже запретила говорить о работе. Я была в отчаянии, Саша тоже, потому что Черкасов стукнул по столу и приказал ему не лезть не в свое дело. Наш план терпел фиаско. А скрывать нашу тягу к друг другу было сложнее и сложнее. Однажды Черкасов едва не спалил нас в подсобке. Хорошо, что я вовремя услышала постороннее вторжение и наиграно устроила Уварову скандал. Хорошо, что мой мужчина был заранее предупрежден о том, как я могу сыграть роль, если нас засекут.