– И застать шум-бум в полном разгаре, - сказал Байт.

– Да-да. Прежде чем, - подхватил Маршал, - иссякнет интерес. И тогда он, естественно, уж наверняка... наверняка... не спадет.

– Не спадет, - подтвердил Байт, - если к тому времени, постепенно затухая, - потому что наш герой слишком долго медлил, - уже полностью не угаснет.

– О, конечно, - согласился гость, - слишком долго медлить нельзя. Перед ним явно открылась некая перспектива, куда влек за собой предмет разговора. Но прежде чем сделать следующий шаг, он выдержал паузy. - А как долго, по-вашему... можно?

Тут Байту необходимо было поразмыслить.

– Я бы сказал, Бидел сильно перехватил, - сказал он после паузы.

Бедный джентльмен уставился на него в изумлении:

– Но если он ничего не может поделать?..

– Разумеется. А если может... - хмыкнул Байт.

Мод вмешалась вновь, а поскольку она держала сторону гостя, тот весь обратился в слух.

– Ты считаешь, что Бидел перехватил? - спросила она.

Байт снова углубился в раздумье. Его позиция, однако, выглядела крайне неясно.

– Полагаю, нам тут трудно сказать... разве только ему пришлось. Но полагаю, это не так... сам ведь я не в курсе, а судя по особым обстоятельствам данного случая, он должен был сообразить, как все это будет воспринято. С одной стороны, он, может, испортил себе всю игру, а с другой может, набрал столько очков, как никогда.

– А может, - вставила Мод, - как раз и сделает себе имя.

– Без сомнения, - воодушевился Маршал, - тут для этого все возможности!

– Тем обиднее, - засмеялся Байт, - что некому ими воспользоваться! Я имею в виду - воспользоваться тем светом, который эта история прольет на законы - таинственные, странные, завлекательные, - что направляют потоки общественного внимания. Они вовсе не так уж капризны, непредсказуемы и сумбурны; в них есть своя особая логика, свои скрытые мотивы - если бы только их распознать! Тот, кому это удастся - и кто сумеет промолчать о таком открытии, - озолотит себя, а заодно еще и с десяток других. Этo, по сути, наша область, наше дело - мисс Блэнди и мое - охотиться за непознаваемым, изучать огромные силы, заключенные в рекламе. Конечно, надо помнить, - продолжал Байт, - что для такого случая, о котором мы говорим, когда кто-то, как сейчас Бидел, исчезает, вытесняя из печати все остальные темы, у него должен оставаться на месте свой человек - человек, который будет подливать масла в огонь и действовать с умом, блюдя интересы нашего героя, чтобы тот мог снять все пенки, когда объявится. Ну и, конечно, ничего серого и пресного, иначе ничего не получится.

– Да-да, ничего серого и пресного! - Маршала даже передернуло. А поскольку его радушный хозяин очень ясно дал понять, какой это непростительный грех, выказал жгучий интерес: - Но Биделу это не грозит... когда он объявится.

– Не грозит. Ни в коем случае. Думаю, я могу это взять на себя. - И, взяв на себя, Байт откинулся на спинку стула, заложил пальцы в проймы жилета и высоко поднял голову. - Единственное - Биделу это ни к чему. Не в коня корм, так сказать. Жаль, не подворачивается никто другой.

– Другой... - гость ловил каждое слово.

– Кто сумел бы лучше разыграть партию - с добрым выигрышем, так сказать. Уж если поднял ветер, сумей оседлать бурю. Лови момент.

Маршал слушал, затаив дыхание, хотя не все понимал.

– Вы имеете в виду момент, когда исчезнувший объявится? Нy да. Но тот, кто объявится, будет тем же, кто пропадал? Ведь так? Нет, я что-то недослышал? Но тогда не годится - нехорошо, так ведь? - чтобы вдруг выдвинулся кто-то другой.

Байт с интересом взвешивал это возражение: оно открывало великолепные возможности.

– Почему не годится? Скажем, этот другой выдвинется с известиями о пропавшем.

– Какими?

– Такими, которые бросят свет - и чем ярче, тем лучше - на темные пятна. С фактами, скажем, о том, почему и как тот исчез.

Теперь уже Маршал откинулся на стуле.

– Но откуда он их возьмет?

– О, - сказал Байт, мгновенно принимая остерегающе-важный вид. - Факты всегда найдутся.

Это было чересчур для его уже покорной к этому времени жертвы, которая лишь обратила к Мод свою пылающую щеку и расширенный глаз.

– Мистер Маршал, - не выдержала она, - мистер Маршал хотел бы быть этим другим.

Ее рука лежала на столе, и в порыве чувств, вызванных ее заступничеством, он, прежде чем нашелся с должным ответом, благоговейно, но красноречиво накрыл ее пальцы своими.

– Вы разумеете, - прерывисто выдохнул он, обернувшись к Байту, - что среди всеобщей невнятицы, когда нет и надежды что-то выяснить, у вас есть факты?

– У меня всегда есть факты.

Физиономия бедного джентльмена расплылась в улыбке.

– И... как бы это выразить... достоверные? Или, как принято называть их у вас, умных людей, "проверенные" факты?

– Если я берусь за такое дело, о котором речь, я, разумеется, берусь за него только при том обстоятельстве, что мои факты будут... скажем так, достойны его. И для этого, - в свою очередь Байт растянул губы в скромной улыбке, - не пожалею усилий.

Это решило дело.

– И не пожалели бы их для меня?

Байт окинул его твердым взглядом:

– Желаете выдвинуться?