Было в этой музыке что-то магически притягательное и волновавшее сердце, тонкими невидимыми нитями связывавшее душу Тарелия с давно ушедшими предками. И чем громче и торжественней звучала музыка, тем сильнее он чувствовал, как по телу пробегают горячие волны. Колючие иглы вонзались в пальцы, голову опутали острые шипы, в легкие врывался обжигающий воздух.

Дракон пошатнулся и, не устояв, опустился на одно колено.

Внезапно гимн оборвался. Над площадью вновь повисла напряженная тишина. Все чего-то ждали. Тарелий не мог пошевелиться, но чувствовал, что с ним происходит что-то необъяснимое, приковывавшее к нему все взгляды собравшихся на праздник нелюдей.

И вдруг в звенящей тишине прозвучал едва слышный тоненький вскрик. Тарелий готов был поклясться, что мало кто смог расслышать его, настолько он был слаб и тих. Никто из подданных его императорского величества не обладал столь мелодично-серебристым сопрано. Даже светлые эльфы и те не могли бы похвастаться столь мягким звуком своих голосов.

Преодолев тугую напряженность, сковавшую его мышцы, он приподнял голову и взглянул по направлению необыкновенного голоска. А едва сделав это, тут же зажмурился от удивления, встретившись с огромными темно-синими глазами неведомого существа, стоявшего прямо перед помостом. Никогда прежде Тарелию не доводилось видеть столь хрупкое и красивое создание. Покопавшись в памяти, он вдруг понял, что это … человек! Но откуда в Империи взялся представитель давно вымершего народа? Девушка была под прикрытием очень качественной иллюзии, но сейчас Тарелий почему-то видел сквозь эту защиту, лишь тонкой туманной вуалью скрывавшей от его взора настоящий облик человечки.

Заставив себя открыть глаза, Тарелий вновь встретился с невероятным взглядом и почувствовал, как в его душе взорвался огненный вулкан.

В следующее мгновение толпа ахнула и отхлынула от помоста. Отовсюду послышались вскрики и топот.

Над коленопреклоненным драконом раскрылись огромные, сотканные из огня крылья. Его тело освободилось от внезапно вспыхнувшей одежды. Кожа покрылась сверкающей алым цветом чешуей.

Дракон поднялся с колена и встал во весь свой заметно увеличившийся рост. Он не был гол. Его человекоподобное тело покрывала сверкающая чешуйчатая броня. Коса, свитая до сих пор в кольца, распрямилась и превратилась в гребень и хвост. На пальцах выросли длинные когти.

Не обращая внимания на притихшую и замершую толпу, Тарелий легко спрыгнул с помоста и оказался рядом с девушкой. Ее теплое и мягкое тело было столь беззащитным и слабым по сравнению с телами остальных существ, живущих в этом мире, что было просто невероятно, как она смогла выжить среди нелюдей.

Тарелий осторожно и медленно наклонился к девушке и так бережно обхватил ее тоненькую талию рукой, словно она была удивительным и хрупким цветком, неизвестно каким образом оказавшимся на этой многолюдной площади. Мягко притянул к себе, как будто оторвал от земли ломкий стебелек, и, взмахнув крыльями, взлетел над городом.

Через мгновение дракон с девушкой на руках затерялся в белоснежных облаках…

… Огненный дракон давно исчез, а потрясенная толпа все так же стояла и молчала, смотря теперь в сторону балкона, на котором сидел император.

Его старший сын и наследник замер в окружении направленных в его грудь мечей и алебард.

***

Океан переливался темными волнами, разбивающимися о серые голые скалы. На утесе, сильно выступающем в холодно-стальные воды, стоял неприступный замок. Его мощные стены увиты толстыми плетями темно-зеленых лиан. Башни, возвышавшиеся по изломанному периметру стен, смотрели на воду темными провалами бойниц. Дворец, стоявший в их грозном окружении, казался чем-то совершенно неуместным в этом суровом крае и за строго-неприступной защитой мрачной ограды. Он был светел и легок. Ажурные кромки его красных островерхих крыш, совершенно не гармонировали с тяжелыми серыми зубцами парапетов крепостных стен и с их машикулями, нависающими над скалами. Легкие крытые переходы дворца, его изящные балконы и галереи, высокие стрельчатые окна и широкие стеклянные двери — все это годилось бы скорее замкам и дворцам, находящимся в менее суровом климате.

Но над всей крепостью мерцал магический полог, под которым находился дворец и раскинувшийся вокруг него вечно зеленый расцвеченный множеством ярких цветов парк. Он притягивал взгляд великолепными фонтанами, дорожками, устланными разноцветными каменными плитками, словно узором тканых ковров. Меж кронами деревьев, хвастающимися всеми оттенками зеленого цвета, порхали необыкновенные птицы, самых разных расцветок и размеров. На лужайках паслись удивительные животные: грациозные и стройные.

Тарелий слетел на один из балконов и осторожно опустил свою драгоценную ношу на пол. Отошел на шаг и закрыл глаза. Через секунду он вернул себе прежний вид, в котором не осталось и следа от чешуйчатого монстра, только что летевшего на полупрозрачных огненных крыльях. Его тело окутывала плотная иллюзия изящного придворного наряда.

— Я испугал тебя? — спросил он как можно мягче. — Не бойся, здесь никто не причинит тебе вреда.

Девушка удивленно взглянула в его золотисто-медовые глаза.

— Мне не страшно, — твердо ответила она. — Но нам необходимо как можно скорее вернуться во дворец. Иначе наследника, боюсь, ждут крупные неприятности.

— О чем ты? — удивился Тарелий, все с тем же с восхищением рассматривая девушку. Ее голос произвел на него такое невероятное воздействие, что в душе что-то сладко отозвалось и затрепетало. — Сними иллюзию … пожалуйста, — прошептал он, почти не понимая ее слов.

— Ваше высочество, нам необходимо вернуться, — громче и настойчивей проговорила Илга, слегка раздражаясь его неадекватным поведением. — Вы должны предотвратить опасность, нависшую над милордом Эвлондом. Вы понимаете, что произошло на площади?!

— На площади? … Ну, да. Я, кажется, только что обошел своего непревзойденного брата, вернув себе почти подлинный облик араитов, — усмехнулся он. — Но это неважно по сравнению с тем, что я встретил тебя. Разве ты не понимаешь, что случилось? Ты единственный чистокровный человек во всем этот мире, и никто не имеет на тебя никаких прав … кроме меня.