Поясняю попутно: «на кой» можно заменить на «зачем» – устаревшее разговорное выражение. Так крестьяне раньше выражались. И пОэты. Иногда. Правда! Они так и писали: «На кой чёрт»? Очень поэтично звучит, я нахожу.

Короче, мне всё это очень понравилось – про загадывание и исполнение желаний, но нужно проверить. Там ещё советы такие даются: крути в голове желаемое, как кинофильм. Крути, крути, крути, и, типа: твоя голова подумает, что это кино не воображаемое, а самое настоящее… Ну, или там, не голова подумает, а «реальность окружающая». И подкатит тебе всё, что ты пожелал в этом кино. Хошь – пятёрок в журнал, хошь – телефончик какой-нибудь, поприличнее. Но, говорят, желать нужно осторожно, а то – уж очень буквально сбывается. Там, в этой статье, и примеры приводят всякие, когда желание сбылось. Я эту тему хотел получше изучить, но сперва поиграть. А тут мама со своими воспитательными мерами ворвалась. И все карты смешала. Ух, эти женщины!

Так. Кажется, это уже привычка – объяснять метафоры и словосочетания. Дедуля – привет! «Смешать карты» – это что-то, типа, «помешать, испортить планы». А мама у меня – мастер по порче моих планов! Чёрный пояс.

Я это всё думаю-думаю, мысли в голове туда-сюда носятся, а сам продолжаю хихикать и хохотать. Причем, хохотать больше. Как же они меня достали со своим воспитанием!

– Витя, а, может, мы поспешили? – мама начинает отступать, поглядывая на папу. В смысле, пытается изменить их общее решение. Как же легко её разжалобить. Хотя, у меня и цели такой не было. Просто, ржач это всё – разговоры эти, про «кадетский класс». Там же муштра бестолковая. Дрессировка. Она мне на фиг не нужна.

– Ух, эти женщины! – взвинчивается папа, – Никаких «поспешили»! Решение окончательное, и обжалованию не подлежит!

Это он как его начальник говорит. Слямзил выражение. Недавно в его конторе недостачу обнаружили, но папа то тут не причём, только вот недостачу всем поровну поделили выплачивать, даже тем, кто не причём. Так начальник и сказал: «Решение окончательное, и обжалованию не подлежит!» Папа его потом долго цитировал, потом что возмущён был. А денег у нас в доме с тех пор стало ещё меньше.

Я так разошёлся со своим смехом, что никто из-за меня ничего сразу не услышал. Все привыкли, что должен звонить домофон, а этот звук все позабыли давно – как звонят в дверь.

– Кто-то пришёл! – первой подключилась к реальности мама и пошла открывать.

4. Подарки

– Витя, что это?! – вошла растерянная мама и села прямо на пол. На то самое место, где несколько минут назад так потешно восседал отец.

На маме не было лица. То есть, оно, конечно, было – мамино лицо, но оно было такое бледное и странное, что я мгновенно перестал смеяться. Как отрезало. Я искренне испугался за маму. Что она будет делать без лица со своими учениками? Они её и так не воспринимают и ни в какую не хотят слушаться, потому что нет в её облике ничего устрашающего, ни капли. А если без лица?! То вообще, катастрофа!

Бледная мама подаёт папе клочок бумаги.

– Витя, там домофон сломался в подъезде. Почтальон сразу в дверь позвонила. Проходной двор какой-то! – рассеянно переходит мама на дедов язык, – А мне, вот, подарок от сына передали.

Какой ещё подарок? Я быстро соображаю, о чём речь – разве я заказывал подарок почтой? Что-то не помню. И вообще, у меня и денег никаких нет.

А папа, тем временем, выхватывает у мамы бумажку и читает. Сперва про себя, потом – вслух.

«…Просим явиться по адресу… в назначенное время… с документами, подтверждающими личность. Ребёнка должен сопровождать взрослый…»

Ааа, кажется, я понял! Был косяк. Целых три. Но по какому именно поводу повестка, интересно? Магазин или стройка? Или водонапорная башня, вышка по-народному? Не, вышка – это слишком просто, за такое не вызывают к инспектору. Ну, слазили мы на самый верх этой башни. Не такая уж она и высокая, кстати. Старая, давно не работает. А кирпичи там крепкие, и лестница – ничего, даже самого толстого толстяка выдержит, а мы все худые, лёгкие. Ну, сделали мы там селфи, да и слиняли. Всё очень быстренько. Почти без свидетелей. В сеть, конечно, выложили, но кто сейчас не выкладывает?!

Или, всё-таки, стройка? Нас там математик застукал. И, конечно, всё переиначил, как было. Там какие-то отморозки ленту полосатую разорвали – я не видел, кто. Но математику сказали, что я. А это же стройка, опасность… Мало ли, дети залезут, раз ограждения нет, нетрезвые граждане туда-сюда снуют – ещё в яму строительную свалятся. Что опасно – это верно, только, всё равно, ленту оградительную не я оборвал. Кто – догадываюсь, но никому не скажу. Я что – стукач?

Помета: «стукачами» всегда называли и называют жалобщиков и тех, кто друзей своих готов предать. Я – не из таких!

– Лена, это повестка. Пока только от инспектора по делам несовершеннолетних, – почему-то успокаивается папа.

А мама – наоборот! Мама из белой становится красной. Потом – очень красной, а затем – багровой! Я не знаю, что сейчас будет с маминым лицом, потом что – ну есть же предел всему, цветовому спектру – есть предел? Возьмём, к примеру, помидор, который зреет на ветке. Он же сперва краснеет, потом, когда перезрел – то есть, покраснел очень даже сильно – лопается. Пфф! Взрывается!