Шаги стихли. А потом Аля со всех сил швырнула мяч об стену и ушла к себе в комнату.

Ехать к родителям оказалось ошибкой.

Мои родители были вместе больше, чем я живу на свете. Тридцать пять лет со дня свадьбы. Может быть, это и были розовые очки, но я был уверен, что ни отец, ни мать ни разу не оступались так, как я.

Сейчас я словно взглянул на их брак другими глазами. Особенно на отца, который до сих пор смотрел на маму влюбленными глазами. И пусть закатывал глаза, в точности, как это делал я, но мама только смеялась в ответ и уж точно не орала на него так, как Ника срывалась на мне.

Мне хотелось отвлечься, но вышло в точности наоборот. Я только яснее понял, что оступился. Паршиво оступился и при этом… Проклятье, при этом я совсем не ощущал стыда.

Это не мешало мне, впрочем, испытывать отвращение к самому себе. Я всегда свысока относился к мужчинам, которые не могли держать свой член в штанах. И всегда был уверен, что мой брак самый правильный и надежный в целом мире.

— Ну что, Андрюша, когда вы с Вероникой порадуете нас внуками? — спросила мама, а мы с отцом синхронно закатили глаза.

— Отстань от парня, Тань, — подал голос отец. — Он уже десять лет как женат. Сами разберутся, когда придет время.

Я кивнул папе, но оказалось, что поспешил с благодарностями.

— Тем более, у Андрея всегда работа на первом плане.

«Разве?» — чуть не переспросил я, а потом понял, что да. Так и было. Сколько себя помню, я бредил небом, полетами и самолетами.

— Просто… — протянула мама, размешивая сахар в чае. — Вы же расписались с Никой, когда вам было по восемнадцать, Андрей. Так рано. Мы с ее мамой очень боялись, что вы разведетесь через тройку лет, а вы, тьфу-тьфу, живете, как жили. Только внуков все нет. У вас все в порядке?

— У вас есть Лена, — отозвался я. — А у нее — ваш внук.

— Так твоя сестра где живет, Андрей? Мы же не ты, у нас смотаться в Лондон и обратно на выходные никак не выйдет, чтобы единственного внука побаловать. Вот и надеемся только на тебя. Ты-то здесь рядом, хотя бы твоих детей понянчим. И ладно ты, у тебя карьера, но Ника? Она ведь нигде не работает?

Объяснять маме про инстаграм было делом бесполезным. Ника работала, хотя мы и жили на мою зарплату, но ведь работала.

От родителей я вышел в еще более растрепанных чувствах, чем ехал к ним. Они требовали от меня внуков, когда я пытался удержать расползающийся, как прогнившая тряпка, брак.

Нужно было как можно скорее отвлечься от безрадостных мыслей, но у меня не было ни планов, ни дел. Зачем же я вообще брал этот отпуск? Ах да, я надеялся проводить эти дни с Никой, желательно в постели. Но у моей жены, как оказалось, имелись собственные планы. А я остался предоставлен сам себе.

Впервые за много лет.

И сразу же наворотил дел. Кот за порог, мыши в пляс.

В метро не свернул, так и брел вдоль набережной, мимо мостов и каналов. Близких друзей в Питере у меня не осталось, за время работы я растерял одногруппников, а общался только с теми, с кем работал.

Но все-таки был один человек, который, как мне казалось, сможет объяснить, что со мной происходит.

Прикинув разницу во времени, я все-таки набрал Картера* и стал ждать ответа.

— Wow. Russia’s calling! Hello, Romanov!

Как пилот-международник, я отлично знал английский, так что без проблем отозвался:

— Привет, Джек. Моя сестра рядом?

— Оу, на что ты меня толкаешь? — тут же отозвался Картер. — Запомни, у меня нет секретов от своей жены.

— Зато у меня есть секреты от своей сестры. Надо поговорить. По-мужски.

— Мальчик наконец-то снял подтяжки и надел взрослые штанишки?**

— Картер, я не в настроении шутить. Я не понимаю, что со мной происходит. И мне совершенно не у кого просить совета. У меня отпуск… Впервые за хрен знает сколько времени. И я совершенно не знаю, куда себя деть. У меня нет друзей, увлечений, хобби.

— Ты сейчас удивишься, но ты пилот, Романов. Твое хобби, увлечения, интересы — это все небо. А на земле тебе делать нечего. Это же просто, как дважды два. Все свое время ты всегда отдавал работе, так чего теперь удивляешься?

— У тебя было также?

— Можно сказать и так. Я действительно отказался от всего, кроме неба, но у меня хватало собственных причин для этого, Эндрю. Вряд ли у тебя такое же беспросветное положение.

— Но ты ведь так и не вышиваешь крестиком в свободное время, не коллекционируешь комиксы…

— Нет, всяких бестолковых хобби у меня действительно нет. А без неба… Ну я прожил два года. Это было самое паршивое время в моей жизни, за исключением, конечно того факта, что все это время я был женат на самой прекрасной женщине и она ждала от меня ребенка, — его голос мгновенно изменился.