— Я узнал другой взгляд.

— Ты встретил женщину.

Эмонн нахмурился.

— По моему опыту, только это заставляет мужчину изменить взгляд на жизнь. Она — поразительная фейри, раз убедила тебя вернуть дом.

— Она не фейри.

— Человек? — нож Ангуса соскользнул и порезал его большой палец. Капли крови капали на пол, но он не замечал. — Ты влюбился в человека?

— Я ни в кого не влюблялся.

— Человек, Эмонн? Грязное существо из тех, что кишат в их мире и уничтожают все на своем пути?

— Она не такая.

— О, они все не такие. Так начинаются все истории, пока они не выступают против тебя и не уходят домой. Как сильно ты себя ненавидишь?

— Она не ушла бы, — прорычал он. Большой зал вдруг показался крохотным, словно стены смыкались. — Будь мудрее, Ангус, и придержи язык.

— Я не вижу ее в твоей команде, так что я угадал. Она ушла, и что теперь? Ты хочешь вернуть трон, чтобы она вернулась в твои объятия? Радуясь королю, который посадит ее на трон рядом с собой?

Медленное рычание загудело в груди Эмонна.

— Выбирай слова осторожно, друг.

— Нападешь на меня из-за женщины? Как все изменилось, — Ангус спрыгнул с трона и сунул нож за пояс. — Я не могу тебе толком помочь. Твой брат много раз нападал на дворфов.

— Я прошу о нескольких воинах на своей стороне.

— У меня нет и нескольких. Хватает только на защиту крепости. Могу дать лишь пятерых.

Эмонн хмыкнул.

— Пятерых? Ты хочешь, чтобы я убил короля с пятерыми воинами?

— Ты был когда-то великим генералом. Думай как тот мужчина.

Ангус сошел с ума. Не было шансов, что Эмонн сможет провернуть самое сложное убийство с пятерыми дворфами, гномом, боггартом и пикси. Каким бы известным в бою ни был Эмонн, он падет.

— Я иду воевать, — процедил он, — и ты говоришь, что я должен биться с пятерыми воинами?

— Я не говорил, что не помогу иначе, — Ангус закатил глаза. — Полегче, Нетронутый. Твоя вспыльчивость не изменилась. Иди за мной.

— Куда?

— Окрас помогла тебе, но она не сравнится с тысячами.

— А у тебя есть меч, что справится:

— Не просто меч. У меня есть меч Нуады.

Сердце Эмонна подпрыгнуло. Меч Нуады был легендарным, передавался по роду его деда. Никто не видел его сотни лет. Все реликвии изначальных Туата де Дананн давно пропали.

До этого.

— У тебя есть меч Нуады?

— Да.

— И ты никому не говорил до этого?

Ангус фыркнул.

— Кому бы я сказал? Твоему брату?

— Почему говоришь мне?

Они спустились по лестнице из тронного зала. Гостиная сменилась огромной системой пещер и туннелей, что уходили глубоко в землю. Система рычагов поднимала дворфов в больших шахтах. Все озаряла лава, текущая каналом из чанов сверху.

— Из всех королевичей Благих только тебе я доверил бы этот меч, ведь ты не пойдешь против моего народа.

— Почему это?

— Я сражался с тобой, Эмонн. Я видел, что ты можешь делать с мечом, и я видел, как ты обходишься с Низшими фейри. Ты не видел в нас примитивных существ, — отражение Ангуса в отполированных каменных стенах раскрыло его гримасу. — Надеюсь, я все еще могу тебе доверять.

— Прошло много времени. Я попал в беду из-за своих собратьев.

— Что такого?

— Можешь поблагодарить маленького человека за это.

— О? — Ангус повысил голос от любопытства. — Как она с этим связана?

— Она видела их как равных, хоть я не мог.

— Мне понравилась бы эта девушка.

— Точно.

— Но она глупо оставила тебя?

Эмонн зарычал.

— Я ее заставил.

— Ах, — Ангус вел его мимо дворфов-шахтеров, которые смотрели на жуткого мужчину, идущего среди них. Многие скрывались от его взгляда, хотя некоторые хмуро глядели. — Тогда не она глупая.

Он не мог спорить. Он глупо заставил ее уйти, но другого варианта не было.

Эмонн отказывался рисковать ею. Его брат попытался бы использовать ее как пешку. Благие бились бы, чтобы поймать ее, оторвать от него, творить ужасы, чтобы заставить ее говорить.

Она была невинной. Она не знала жизнь фейри, не знала, как защититься. Он хотел сохранить ту невинность до последнего своего вдоха.

Они миновали еще группу дворфов, и он сжал кристальный кулак, говоря себе, что скоро это кончится. Если у него будет меч Нуады, другие пойдут за ним. Дворфы могли отказаться сражаться, но он мог созвать много других существ.