Эльф выпучил глаза:

— Ого! Тут же рукой подать!

— Вот именно. Ты даже не представляешь, сколько времени я провел, глядя туда, во двор, в том числе сквозь разнообразные прицелы разнообразных стволов. Здесь отличная позиция для снайпера, и будет отличная позиция для тебя завтра. Так что приступай к делу. Раньше начнем — раньше закончим.

— Я уже начал, не переживай. Да и куда нам торопиться? Времени вагон.

— Всегда есть куда торопиться.

— Например? К Роуз?

— Да ты! — Алекс ударил ладонью по перилам. — Ревнуешь, что ли?!

Эльф кивнул:

— Шутку понял, смешно. Но нет, мои вопросы имеют под собой иное основание. Я, может, и не могу тебя читать, но иногда достаточно просто внимательно смотреть на лица.

— И что на них можно увидеть?

— Вот мне и интересно, как это называется. У вас даже эмоции одни на двоих, но жить при этом вы умудряетесь в разных мирах. За эти дни не было ни дня, чтобы я не увидел, как ты от нее шарахаешься. Но если поначалу это в своей основе имело чувство вины Роуз, то теперь что-то похожее проскальзывает на твоем лице. И ты все равно сторонишься ее. Хотя ее уже не в чем винить. Как это работает?

Алекс вздохнул:

— А ты что, семейным психологом заделался?

— СОЦИологом. Да, причем уже давно, если помнишь. Так ты расскажешь?

— Ты же знаешь, почему она чувствовала вину передо мной. Сама рассказывала.

— Вот именно. Она нашла в себе силы рассказать. При всех, заметь.

— Слушай, ну это слишком дешевая манипуляция для такого, как я.

— Тьфу, дурак! — скривился эльф. — Я к тому, что она сама приняла свою ошибку и перестал ею мучиться. Но ты же не такой. Ты же крутой и гордый, ни с кем ничем не делишься.

— В этом мире по-другому лучше не жить.

Эльф пощелкал пальцами:

— Эй, друг! В каком мире?! В твоем мире, где ты один и вокруг сплошь враги? Не больше того мира, если ты не заметил. Ты теперь в команде! Причем тебя в ней никто не держит, кроме твоего собственного желания! У нас тут новый мир зарождается!

— Слушай, занимайся делом!

— Я уже пять минут как занимаюсь делом. Ты мне не мешаешь.

Алекс закурил.

А, может, и правда рассказать? Эльф вроде умный. Может, подскажет, что делать.

Алекс в три затяжки сжег сигарету и выбросил окурок:

— Помнишь, Роуз рассказывала, как погибли ее родители?

Эльф кивнул, не отрывая взгляда от штаба.

— Это был я.

— Что «я»?

— Это я их убил.

Эльф вздохнул и перевел взгляд:

— Ч… Чего?!

— Да, у меня была примерно та же реакция, когда я это понял. А понял я это как раз во время рассказа.

— Подожди, но она же сказала, что они погибли во время бунта потерянного! А тебе тогда было…

— Девятнадцать. Мне было девятнадцать. И я стоял в рядах оцепления ВВ. В тот день в строй ставили всех, даже курсантов.

— А как ты стал курсантом?

— Самое смешное — так же, как и Роуз. Наверное, ты прав и у нас действительно слишком много общего. Когда моя мать погибла вместе с Супером, отца отправили в экспедицию на исследование первого пробоя, чтобы не мутил воду требованиями расследования. Там он, конечно, пропал без следа. А, может, и раньше — Диго вполне обладал такими возможностями. И я принял решение стать курсантом ВВ, оказаться ближе к Диго и отомстить за родителей. В пятнадцать лет курсантом стать нетрудно, а сирот вообще берут всех без разбора.

Алекс достал еще сигарету, прикурил и продолжил:

— Мать с самого детства учила меня, показывала всякие приемы и техники. Поэтому многое из программы обучения я уже знал и свободное время занимал тем, чему ВВ не уделяло внимания, а сейчас забыло вовсе — контактному бою. Хотелось вернуть Диго должок его же методами.

— А тетриназин?

— Не знаю. У меня есть подозрение, что когда меня принимали в курсанты, только на него и надеялись. Они же знали, чей я сын. Должны же у них были возникнуть подозрения в моей… лояльности. Им просто не на что было рассчитывать, кроме препарата. Но я о нем узнал уже постфактум. Во время службы эффекта я не чувствовал — наверное, из-за того, что полуэльф. Мозги крепче или еще что-то.

— Или другой склад ума. — пробормотал эльф. — И мозги крепче, да. Других полукровок же ломает. Дольше, чем хомо, но ломает.

— Меня не успел. Или не взял, не знаю. Но когда я стоял в строю ВВ и видел, как легионеры избивают и вяжут людей, без колебаний убивая любого, кто окажет хотя бы намек на сопротивление, я понял, что дальше в этой структуре не смогу оставаться. Ни ради чего. И я дезертировал. Пользуясь ВВшной формой и эффектом неожиданности, зарезал двух легионеров, забрал их оружие и щиты — мне хватило ума понять, что именно эти бляхи делали их неуязвимыми для пуль. Потом я снял и выкинул форменную куртку, спорол нашивки со штанов и стал обычным бунтовщиком. С необычной целью. Я решил убить Диго, не откладывая. По рациям как раз передали, что он покинул транспорт, и где это произошло. Я отправился туда, но опоздал буквально на пять минут. Отследить, куда двинулся Диго, было нетрудно, и я пошел за ним. Попадались раненые гражданские. Именно раненые, не мертвые, и все — легко, ни одного фатального или даже тяжелого. Я вышел на них, на двух телохранителей. Они заняли хорошую позицию, просто идеальную — простреливали каждый угол и могли держаться, пока есть боекомплект. Но мне-то наплевать на пули, я под щитом! Время поджимало, и я бросился в лобовую. Не знал, как хорошо работают щиты, но надеялся, что их хватит, чтобы я успел добежать. Хватило, конечно. Они пытались отступить с позиции на другую, но я прижал их огнем и поэтому в бой вступил с пустым оружием. Зато с ножом.