– Меня в свое время выгнала лень. Стало лень выполнять все, что от меня требовали дома.

– Ну, нет, это не наш случай. Ничего мы от него не требовали, жил как хотел. Уж я не знаю, оставались ли в силе какие-то запреты. Роберт сейчас ходит с поджатыми губами. Он не говорит, но я догадываюсь: винит меня. Считает, что я мальчику во всем потакала. Да и все мои так называемые "затеи", визиты новых людей... Но я не верю. Грегори очень радовался нашим гостям, любил болтать с ними...

– Если позвонит сегодня, мой совет: не говори ему о своих страхах. Родительские страхи - это всегда как предъявление счета. Который детям нечем оплатить. Им нужны все их силенки на самое трудное дело - расти. Конечно, у меня своих детей не было. Но себя-то я помню. Чувствовал себя все время в какой-то долговой яме. Из нее и убегал.

– Больше всего меня гнетет одна мысль: что его затянет в свои сети какой-нибудь культ. Эти новые проповедники так и рыщут кругом. И у них отличное чутье именно на таких вот - потерявшихся, неудовлетворенных, ищущих опоры. Они заманивают их, как крысоловы с дудочкой, и очень часто - на всю жизнь. Начинают с того, что у них называется "бомбардировка любовью". Они обнимают намеченного кандидата, заглядывают ему в глаза, улыбаются, восторгаются им. Потом начинают внушать, что ему предстоит особая миссия, для которой необходимо очищение. А очиститься он сможет только порвав все связи с прежней жизнью. С родными, близкими, сослуживцами, друзьями. Вот этого я боюсь больше всего. Мне нужно, нужно отыскать Грегори раньше них.

– Если это для тебя так важно...
– Тревожное "зачем-зачем-зачем?" началось в висках уже на первых словах. Но какая-то смутная надежда (замысел? затея?) неудержимо тянула его за язык.
– Если нужно, то я могу свести тебя с одним частным сыскным агентством. Называется "Следопыты Сиона". У них хорошая репутация... Я и сам мог убедиться, что они умеют отыскивать потерявшихся.

– Правда? Я буду очень признательна. Можешь дать их номер?

– Лучше я сам сначала позвоню им. И договорюсь. Ты свободна сегодня?

– Сегодня я весь день просижу у телефона. Буду ждать его звонка. Может быть, завтра?

– Хорошо. Я постараюсь договориться на завтра. Ты не против, если я буду присутствовать при разговоре?

– Конечно, нет. Я в такой панике, что могу забыть какие-то важные детали. Лучше, чтобы в первый раз ты представил нас друг другу.

Он повесил трубку. Он чувствовал, что стул под ним вот-вот поплывет. Поднимется в воздух и выплывет в окно, как "Ковер Аладдина".

НЕОПОЗНАННЫЙ ЛЕТАЮЩИЙ ОБЪЕКТ БЫЛ ЗАМЕЧЕН ВЧЕРА В НЕБЕ МНОГИМИ ЖИТЕЛЯМИ НАШЕГО ГОРОДКА.

Он подумал, что дожить до завтра будет не так-то легко. Он совершенно не знал, как ему переплыть, перетерпеть оставшиеся двадцать четыре часа.

Но, конечно, он переплыл. Доверился реке времени.

Доверьтесь реке времени - и она вынесет вас к нужной пристани. Одна беда: вынесет - и пронесет мимо. Поэтому нужно успеть загрузиться. Все трюмы, отсеки, ящички памяти - настежь!

В этот грузите отблеск ресторанных ламп на ее волосах. В следующий - ее глаза за стеклами очков, румянец на скулах, прозрачность ушной раковины. Дальше - стебель шеи, лепестки губ, тычинки зубов, пестик языка. И голос, голос - такой родной, летящий, перевод с цветочного, пенье без слов...

– ...Кипер, ты слышишь меня? Я сказала Эсфири, что вчерашний звонок Грегори меня немного взбодрил. Он звучал очень приветливо. Заверил меня, что ночует не под мостом и не в ночлежке. Что нашлись добрые люди, которые приютили его. И что он поживет у них некоторое время. Но не даст их адреса и телефона. Ты не представляешь, кто бы это мог быть?

– Понятия не имею. Были у него друзья среди одноклассников? Может быть, кто-то из твоих новых знакомых?

– Не думаю. Это все одинокие холостые мужчины. Станут они возиться с чужим мальчишкой. Правда, кто-то из них может оказаться тайным гомосексуалистом. Только этого страха мне не хватало.

– Ваш телефон не имеет записывающего устройства?
– спросила Эсфирь.
– С вашего разрешения, я хотела бы заехать к вам и установить магнитофон. Пленка может рассказать гораздо больше, чем простой пересказ разговора. В каждой речи есть незаметные проговорки, важные оттенки, детали. Иногда помогает шум на заднем плане. Однажды мы расслышали за речью звонившей странные хлопки. И поняли, что убежавшая девочка звонит из телефона, который расположен неподалеку от стрельбища. Это очень сузило круг поисков.

– Но вы обещаете, что о наших розысках никто не узнает? Мне бы очень, очень хотелось избежать огласки. Мальчик может вдруг вернуться по собственной воле. "Убегал из дома" - это пятно на репутации, и его стереть нелегко.

– Поверьте, мы будем крайне осторожны. Этот список знакомых, который вы нам дали, - для начала мы незаметно понаблюдаем за их домами. И, конечно, за рестораном "Красный омар". Одновременно пошлем им по почте объявление: "Требуются подростки в возрасте от 15 до 18 лет для развозки газеты. Оплата такая-то". Если Грегори прячется у кого-то из них, он вполне может клюнуть на такую приманку и явиться по объявлению. Вы ведь говорили, что вообще-то он мальчик совестливый. Наверное, ему будет неловко сидеть у кого-то на шее полным дармоедом.