Михаил Анчаров выходит к сцене, присаживается на её ступеньку. Удивительный человек! Его юность и ''взрослость'' начались одновременно, в 1941-м. Ему повезло: его направили в Военный Институт иностранных языков. На войну он пришёл переводчиком с китайского, на Дальневосточном фронте, в Маньчжурии. Сейчас ему перевалило за 40. Рядом с ним мы были несмышлёными цыплятами. Но сейчас не имело значения различие в возрасте и, даже, поколении. Он начинает с песни по стихам Веры Инбер, лирично-патриотичной "Прощальной дальневосточной":

Быстро-быстро донельзя дни пройдут, как один.

Лягут синие рельсы от Москвы до Чунцин…

И границу в ночи я перечувствую вновь,

За которой Россия, за которой любовь.

В журнале "Юность" недавно вышел роман М.Анчарова "Теория невероятности". Мы напеваем многозначительное:

Тихо капает вода – кап-кап.

Намокают провода – кап-кап.

За окном моим беда, завывают провода.

За окном моим беда – кап-кап.

.............................

День проходит без следа – кап-кап.

Ночь проходит. Не беда – кап-кап.

Между пальцами года просочились – вот беда.

Между пальцами года – кап-кап.

Но вот уже он о войне, которая всегда с ним. Его дерзкий вызов, реальность, которую он познал, оценил:

Он врагам отомстил, и лёг у реки,

Уронив на камни висок.

И звёзды гасли, как угольки,

И падали на песок.

Он грешниц любил, а они его,

И грешником был он сам.

Но где ж ты святого найдёшь одного,

Чтобы пошёл в десант?

Или:

Штрафные батальоны за все платили штраф.

Штрафные батальоны – кто ВАМ заплатит штраф?!

И снова светлая лирика:

Там по синим цветам бродят кони и дети.

Мы поселимся в этом священном краю.

Там небес чистота, там девчонки – как ветер,

Там качаются в сёдлах и старые песни поют.

Там небес чистота, там девчонки – как ветер,

Там качаются в седлах и песню "Гренада" поют.

Вступает сурово – обличительный Александр Галич, из того же поколения, что Анчаров, но с ним мы не ''рядом'', он ''над'':

… И не веря ни сердцу, ни разуму,

Для надёжности спрятав глаза,

Сколько раз мы молчали по-разному,

Но не против, конечно, а за!

Где теперь крикуны и печальники?

Отшумели и сгинули смолоду…

А молчальники вышли в начальники,

Потому что молчание – золото.

..............................

Вот как просто попасть в богачи,

Вот как просто попасть в первачи,

Вот как просто попасть – в палачи:

ПРОМОЛЧИ, ПРОМОЛЧИ,

ПРОМОЛЧИ!

Вроде бы шутливая песенка: Облака плывут, облака…

и вдруг:

Я подковой вмёрз в санный след,

В лёд, что кайлом ковырял!

Ведь недаром я двадцать лет

Протрубил по тем лагерям…

Облака плывут, облака,

В милый край плывут, в Колыму,

И не нужен им адвокат,

Им амнистия ни к чему.

Володя Высоцкий как бы перекидывает мосток к нам, в сегодня:

Мой друг уедет в Магадан –

Снимите шляпу, снимите шляпу!

Уедет сам, уедет сам –

Не по этапу, не по этапу.

Быть может, кто-то скажет: "Зря!

Как так решиться – всего лишиться!

Ведь там – сплошные лагеря,

А в них убийцы, а в них убийцы…"

Ответит он: "Не верь молве –

Их там не больше, чем в Москве!"

Потом уложит чемодан

И – в Магадан.

И вдруг наступила тишина, как бы минута молчания. Герман сидит и потирает лоб пальцами – его характерный жест, и медленно так говорит:

– Колыма! Скоро я увижу этот суровый край! Сохранились ли там следы ЭТОГО?

– Как? Когда?

– Экспедиция намечается в те края. Разведка вольфрамовых руд.

– Возьми меня! Согласна рабочим. (геологоразведка – ещё один вариант моего непростого выбора среди увлечений.) Я много ходила по горам, хотя и в качестве презираемых тобой туристов. Но горы люблю, знаю, умею ходить!