– Ах ты, чёрт возьми! – Антон рванулся к ближайшей двери здания, рядом с которым они проходили, – она оказалась закрытой. Следующая дверь тоже была заперта. Антон с досадой ударил по ней ладонью.

Впереди, шагах в тридцати, стоял извозчик, он суетливо поднимал брезентовый верх над коляской, чтобы уберечь сиденье. Антон, схватив брата за локоть, побежал к нему, с ходу запрыгнул в коляску, крикнул удивлённому лихачу:

– На Гороховую, братец! Дом тут совсем рядом.

– Не могу, ваше благородие, занят я. – Выходите, пожалуйста. Пассажир вот-вот появится.

– Вот угораздило нас попасть! – разочарованно пробормотал Антон, легко спрыгнул обратно на кипящий дождём тротуар, попробовал открыть дверь дома, напротив которого стоял извозчик. Дверь поддалась, и братья, смеясь, ввалились в тесную прихожую.

Стряхнув с себя воду, вытерев лица, они прошли вглубь, осмотрелись – это был женский магазин. Хозяйка, рыжеволосая миловидная девушка, стоявшая за небольшой лакированной стойкой, смотрела на появившихся в её магазине мужчин с выражением немого вопроса на лице.

– Это мы удачно зашли, – вполголоса сказал Антон Владимиру и, оправив свой мокрый холщовый пиджак, направился к стойке.

Подойдя, он слегка поклонился женщине.

– Здравствуйте, простите нас за столь наглое вторжение: ливень не оставил нам выбора. Но теперь я при всём желании не смогу сказать, что не рад этому обстоятельству…

Хозяйка улыбнулась, потупив взгляд перед бесстыдно и прямо смотревшим на неё Антоном.

Владимир, встретившись глазами с женщиной, слегка кивнул и отошёл в сторону ширм, к зеркалу.

Он посмотрел на своё отражение – китель промок до нитки, обвис и потерял всякую строгость; штаны, напитавшись влагой, стали коротки и как будто отвердели. В мокрой, отяжелевшей форме Владимир почувствовал себя неуклюже и неловко.

Он отвёл недовольный взгляд. В зеркале приоткрытой соседней ширмы отражалось лицо девушки, она примеряла шляпку, поворачиваясь то так, то этак, не отрывая глаз от зеркала.

Владимир нескромно засмотрелся, и вдруг девушка в отражении взглянула на него. Он поспешил отвернуться. Но через несколько секунд снова взглянул на неё, и снова встретил её взгляд, но уже не тот – первый, случайный, – а смеющийся, уверенный и убедившийся в том, что он посмотрит вновь.

Владимир покраснел, снова отвернулся и отошёл к окну. Здесь до его слуха долетал неразборчивый голос Антона, в который иногда вплетался переливистый негромкий смех хозяйки магазина.

Через несколько минут девушка вышла из-за ширмы, прошла позади Владимира, но он запретил себе оборачиваться, уловил тонкий аромат её духов, в котором яснее всего почувствовалась фиалка. По голосам Владимир понял, что девушка подошла к стойке и, по-видимому, рассчитывается за покупки. С удивлением и тихой злостью он также определил, что Антон уже и с этой девушкой о чём-то беседует, и она тоже смеётся, звонко и дружелюбно. Владимир не выдержал и посмотрел в их сторону.

– Ждём вас снова, – сказала хозяйка девушке, подавая ей коробки.

– Благодарю. – Девушка, взяв коробки, повернулась к Антону. – До свидания, Антон Алексеевич.

Она направилась к выходу и у самой двери взглянула на Владимира, снова тая в чуть прищуренных глазах улыбку.

Извозчик, которого хотели взять братья, ожидал её. Владимир видел, как он помог девушке сесть в коляску, подав ей руку, потом расторопно забрался на козлы и тронул лошадь.

Владимир смотрел вслед удалявшейся пролётке. К нему подошёл Антон.

– Ну, кажется, дождь заканчивается, – сказал он, пристально разглядывая улицу. – Пойдём, нам уже всё равно терять нечего – вымокли.

Они направились к выходу.

– Было очень приятно скоротать время в вашем обществе, Евгения Сергеевна, – снова кланяясь, с улыбкой сказал Антон, проходя мимо стойки. – Рад знакомству.

– Благодарю, Антон Алексеевич, взаимно, – улыбнулась в ответ хозяйка магазина.

Владимир снова вежливо кивнул ей.

Выйдя из магазина, продолжили путь вдоль набережной канала. Дождь кончился. Опорожнившееся высокое небо сияло чистейшей синевой, теперь ещё более свежей, выстиранной, и даже не верилось, что всего несколько минут назад это же самое небо так обильно изливало воду, словно там, наверху, прорвало какую-то запруду. Остатки облаков, теперь жидкие, побелевшие, медленно уползали к краям небосвода, чтобы там раствориться, исчезнуть совсем. Асфальт лоснился на солнце, будто смазанный маслом, слепил глаза.

Антон, сунув руки в карманы, шёл, насвистывая мелодию из какой-то оперетки. Владимир молчал, думал о чём-то своём и уже у самого дома, несколько помявшись, спросил:

– А ты что, знаком с той девушкой?

Антон удивлённо взглянул на него.

– Я ведь с тобой вместе вошёл в магазин и при тебе познакомился, – сказал он, подразумевая хозяйку.

– Я о другой… о покупательнице…

– А-а-а, – весело протянул Антон. – Знаком. Я тебе больше скажу: ты с ней тоже знаком, – Антон открыл дверь подъезда, пропуская Владимира вперёд.