За стеклянными дверьми офисника мир, будто замирает. В холе звенящая тишина, редкие светильники, что работают от запасного генератора – далекие звезды в темном лабиринте лестниц и кабинетов.

Лифты, контужены сбоем электроэнергии, стоят с закрытыми ртами вдоль стены, сверкая серебристыми дверцами.

Похоже, мне предстоит напрячь свои уставшие ноги и пыхать до десятого этажа, отрадно, что не до девятнадцатого или двадцатого. Как жаль, что службистам третьего ранга запрещено расследовать убийства без одобрения следователя повыше. Я бы мог, пролеживать в это время в кровати, рассматривая потрескавшийся потолок и заглатывая вторую порцию алкоголя. Эх…

Пот градом льется по спине. Пальто пропахло сигаретным дымом и сыростью.

На часах 02.23.

На искомом этаже свет бьет белоснежным потоком от расставленных по периметру прожекторов. Уже на входе, в десяти метрах от трупа, видно, как зияют рубиновые лужи, растекшиеся по обе стороны от жертвы.

Коллеги из патруля толпятся в стороне, утомленные разглядыванием почившего битых сорок минут, пока я добирался до места. Вспышки фотоаппарата вылетают из камер, задерживаясь всего на секунду в пространстве, и вновь затухают.

Один из офицеров, молодой паренек лет двадцати, выскользнул из толпы патрульных и торопливого направился ко мне. В руках он сжимал тонкую папку с материалами дела и парочку исписанных ручкой листов, личные пометки.

– Ужасная ночь, чтобы умереть. Не считаешь?

Мальчишка насупился и многозначительно вскинул бровь. Мой юмор пришелся ему не по вкусу или же он желал, как и я, по скорее покончить с синюшным и отправиться домой.

– Шон Рольф, дата рождения, место проживания, работает менеджером компании «Элком», семья: жена, дети отсутствуют …ля-ля и тд. и т.п.

А есть что-то существенное? Проступки, нарушения? Приводы в отдел? Работа ведется не с именем, а личностью.

Службист передо мной нервно заерзал на месте, судорожно пытаясь, собрать мысли в кулак и высказать ответ на вопрос. Остальные присутствующие недовольно покосились в нашу сторону и продолжили оживленное обсуждение, никак не касающееся совершенного убийства.

– Я что со столбами разговариваю?! Эй, вы!

Гнев подступает к горлу. Патрульные всегда отличались излишним эгоизмом по отношению к старшим товарищам. Я имел честь, прослужить парочку месяцев в одном из районных отделов. Изоляторы скрывают за решетками пойманных нарушителей; поток ругани доносится почти из каждого кабинета; трель телефонов разносится по коридору, будто заезженная мелодия. И так сутки напролет.

– Простите, мистер Хэйс, но это вся информация, которую нам удалось достать к этому часу. Данные из изолятора еще не поступили. Думаю, вам будет не лишним осмотреть пока труп. – тонким голоском прошептал патрульный, поглядывая в сторону трупа. – Мы не решались сами ни к каким действиям в отношении убитого, пока не получим разрешение от вас. Да, и навряд ли, таковое нам понадобиться, все-таки, убийца выстроил целую композицию посреди залы. А подобное относится виденью…

– Давай сначала взглянем на труп, а потом сделаем выводы, на чью голову он упадет. Здесь нельзя, спешить.

– Как скажите, мистер Хэйс.

Вблизи, труп выглядит отвратно. Посеревшая кожа источает зловонный запах падали вперемешку с дешевым одеколоном. Прошло небольше 6 часов, а аромат гнили распространился по всему помещению. Желто-коричневые ссадины сияют по всему телу. Разрез, тянущийся от пупка, до подбородка высвободил внутренности из телесных оков. Кишки бледной лентой, словно змеи, лежат на земле. Выпученные глаза, налитые кровью, запечатлели животный страх. Серебристые пули сверкают в простреленных легких.

Для случайного убийства, слишком много действий. Хватило бы одной пули, чтобы свалить с ног Рольфа, но исполнитель пошёл дальше. Он изощрился, возможно, получил удовольствие от проделанной работы, или же желал привлечь наше внимание, или же скрыть нечто иное, пока не доступное взгляду. Крови много, а значит, один из снарядов угодил в артерию. На шее зияет довольно четкая дыра от пули, возможно, именно данное ранение и было первым. Оставлю это на милость экспертов лаборатории.

Он полностью раздет. Руки разведены в сторону, и крепко сжимают половые органы.

Прежде, чем мысли в голове пришли в порядок, глазам предстала еще одна важная деталь. На потемневших стёклах, словно глазурь, засохла кровавая надпись.

Он выстелил себе дорогу в Ад, а я помог ему лишь сделать шаг.

13.

– Твою мать…Только не служитель Бога…

Нет, пожалуйста. Окажись обычным социопатом, прошу. – мое поведение слегка позабавило парнишку, что хвостом сновал за мной. – Вы нашли что-то еще? Помимо телефона?