— Должно быть, выпало из книги. — Я взяла у него бумагу и стала изучать причудливый текст. — Это определенно на итальянском языке. Здорово, Ник. Ты больше итальянец, чем я.

— Ты думаешь?

— Ты должен знать это, — сказала я. Мы вместе брали уроки итальянского, но он никогда не увлекался им. Отсутствие у него страсти к итальянскому наследию удивило меня.

— Ну, я не знаю, здесь что-то говориться о двери, — сказал он. — Porta — означает дверь, верно?

— Да, это дверь. Открой дверь.

— Ну, это как-то странно, — сказала Афтон. — Вероятно, кто-то записывал что-то в блокнот.

— Бумага выглядит старой, — сказала я. — Думаю, она на официально итальянском языке, и почерк этот, может быть каллиграфическим.

Ник перегнулся через плечо и попытался прочесть его вслух:

— Apre-apra…

Мне привиделся парень в викторианской одежде. Листок бумаги выскользнул из моей руки, и у меня перехватило дыхание. Парень смотрел на книгу, лежащую открытой на столе, и он изо всех сил пытался произнести ту же фразу что и Ник. Он залез в карман потертого пальто, вытащил сложенный листок бумаги и прочитал его.

— Джиа? — голос Ника привлек мое внимание к листку.

— Что? — отстранено, спросила я, все еще не веря своим глазам. Картинка казалась такой реальной. Будто я стояла позади парня, сцепив руки, в ожидание своей очереди. Очереди для чего, я не знала.

— Я спросил, как это произносится, — сказал он.

Я сделала глубокий вдох, потому, что нуждалась в воздухе и попыталась сосредоточиться на словах Ника.

— Произносится что?

— Текст на бумаге.

— О, извините. — Я подняла бумагу и рассмотрела ее. — Это aprire la porta.

Книга задрожала, и ее корешок ударился о стол.

— Землетрясение, — завопила Афтон.

— В Бостоне? Я так не думаю… — слова застряли в горле, когда сильный ветер закружился вокруг нас, толкнув меня на Афтон и Ника, сжимая нас вместе, пока у меня не перехватило дыхание. Ветер кружился все быстрее и быстрее, затягивая нас в страницу. Мой пульс ускорился, а когда я попыталась закричать, ничего не вышло.

Давление все увеличивалось, а затем исчезло. Хрипя и болтая ногами, я пыталась ухватиться хоть за что-то, чтобы удержаться, но было не за что. Мы провалились в черную как смоль пустоту. Афтон и Ник тяжело дышали рядом. И прежде чем я смогла позвать их, мы провалились, холодный воздух окутал нас и заложил мне уши.

Черт, черт, черт!

Афтон пронзительно закричала, а Ник выругался. Мои сандалии соскользнули с ног.

— О Боже мой! Боже мой! — кричала Афтон.

Я прочла Аве Мария.

Ник повторил за мной каждую строчку.

Затхлый воздух ударил мне в лицо.

Мой желудок сжался.

Ноги молотили по воздуху.

Руки болтались.

Мы погружались глубже.

И глубже.

Я дергалась, чтобы остановиться, подвешенная в воздухе посреди кромешной тьмы, мои ноги поднялись на уровень с телом. Силуэты Афтон и Ника были словно серыми пятнами в темноте, их всхлипы утихли из-за ветра.

Потом мы снова упали.

Я затаила дыхание.

Тишина.

Холод.

Страх.

Шлеп!

Тусклый свет пробивался через ресницы. Растянувшись на ковре, я пыталась двигаться, колючие волокна ковра царапали щеку. Один сандалий упал на мою голову, на второй я упала спиной. Глухой звук раздался справа, и еще один слева. Книги с полки соседнего книжного шкафа посыпались вниз, окружая меня.

Ужас окутал меня, пока я лежала там в течение нескольких минут, оценивая боль. Мое левое плечо и бедро пульсировали, но ничего не сломано.

— Афтон? — позвала я. — Ник?

— Да, — простонал он.

— Ты в порядке?

— Думаю, да.

— Афтон? — Она ничего не ответила, поэтому я встала на колени и поползла к ней. Я потрясла подругу за плечо. — Афтон?

Она не двигалась, но дышала. Я положила ее голову себе на колени, а Ник подсел ко мне сбоку, обняв. Мир кружился, словно на карусели, и я отчаянно хотела сойти. Мне нужно перестать психовать и помочь Афтон, но паника окутала меня изнутри и твердо укоренилась там.

Ник что-то бормотал, и я только поняла слово «мертвы»

Влажные слезы стекали по щекам, и я начала шмыгать носом.

— Что ты сказал?

— Неужели мы мертвы?

Я шмыгнула.

— Я так не думаю.

Ник вытащил пачку салфеток, которые хранились в кармане его гиппоаллергенного свитера и протянул их мне дрожащей рукой.

— Вот, они не использованы.

— Спасибо, — сказала я, взяв пачку, а затем высморкалась.

Афтон зашевелилась.

— Ой, — простонала он. — Что случилось?