— Здоров пить этот Тихон! — объяснил, заметив гримасу на лице хозяина. — Не один штоф в него влил, ну, да и самому за кумпанию довелось принять. Зато разузнал.

— Говори! — поторопил Серж.

— У графини с поручиком, похоже, сердечные дела. Ручательства Тихон не дает, со свечкой в ногах не стоял, — Игнат ухмыльнулся, — но клянется, что так. Уж больно над ним хлопочет — как наседка над цыпленком.

Князь ощутил, как похолодела спина. Не от ревности — он не испытывал чувств к Орловой. Но ее приданное, которое он уже считал своим!..

— Кто таков этот подпоручик, откуда взялся и почему приехал в Петербург? — спросил, справившись с чувствами.

— Бастард литовского князя Друцкого, получивший дворянство и чин за сражение под Смоленском, — ответил Игнат. — Фамилие его Руцкий. Зачем приехал, неизвестно, но Тихон говорит: по каким-то лекарским делам. Сопровождал лейб-хирурга Виллие.

— Он, что, лекарь?

— Тихон утверждает, что так, — пожал плечами Игнат. — По пути лечил графиню от какого-то храндроза, — последнее слово слуга выговорил с трудом. — У ее сиятельства болела шея и голова, Руцкий помог.

— Может, оттого и приблизила? — спросил Серж с надеждой. — Как лекаря?

— Может, и оттого, — не стал спорить Игнат, — хотя Тихон говорит, что не только. Сами узнаете, ваше сиятельство. Графиня дает званый вечер, вас, несомненно, позовут. Руцкий тоже будет, для того и мундир ему шили, как утверждает Тихон.

— Иди! — велел слуге Болхов.

Оставшись один, он некоторое время размышлял. Вести, принесенные Игнатом, с одной стороны огорчали, с другой — радовали. Радовали тем, что мнимый соперник за руку Орловой — худородный дворянин. Мужем графини ему не стать. Но графиня могла взять его в любовники — за дамами света такое водилось. Не беда, что худороден, зато в постели молодец. А вот это следует пресечь. Увлечение графини может затянуться, а тут долги поджимают. Значит, что? Следует скомпрометировать этого дворянчика — да так, чтобы свет отвернулся от него, а графиня выгнала. Вот тогда Серж ее утешит…

Болхов улыбнулся этой мысли. Что, что, а компрометировать он умел.

На вечер Болхов умышленно опоздал. В приглашении, которое ему принесли утром, было сказано, что гостям предложат поучаствовать в благотворительной лотерее. Покупать билетики Серж не хотел. Денег и без того мало, а тратить их на такие пустяки…

А покупать придется, иначе уронишь себя в глазах света. Поэтому подгадаем приезд ко времени, когда билеты разберут. Укоров в опоздании князь не опасался. Он офицер Свиты императора, мог задержаться на службе.

Войдя в зал, полный приглашенными, Серж опытным взглядом пробежался по лицам гостей и почувствовал удовлетворение. У Орловой собрался, считай, весь высший свет. Оно и понятно: мало кто в России мог соперничать с графиней по богатству и влиянию. Не прийти к ней на вечер и не засвидетельствовать почтение чревато — скандал выйдет на весь Петербург. Серж влился в толпу гостей и двинулся по окружности зала, раскланиваясь со знакомыми и расточая дамам комплименты. Те улыбались и шутливо грозили веерами в ответ. Серж же кланялся и целовал ручки. Все, как всегда. На таких вечерах князь чувствовал себя, как рыба в воде. Ведя легкие, ничего не значащие разговоры, он не забывал бросать взгляды по сторонам, разыскивая жертву. И та нашлась. В окружении дам и немногочисленных мужчин — главным образом, в статском, он увидел подпоручика в егерском мундире — лет двадцати пяти с виду, чуть выше среднего роста, стройного и худощавого. Похоже, это и есть тот дворянчик. Серж подошел ближе и прислушался. Немолодая дама (князь узнал княгиню Волконскую) что-то спрашивала у подпоручика. Серж не успел разобрать, что.

— Нет, ваше сиятельство, — ответил дворянчик. — Не видел его. Он, как вы сказали, под началом генерала Винцегенроде [50] служит, а это Петербургское направление. Я же сражался на Московском. Ничего не могу сказать, — он развел руками. — Ждите известий от сына.

Княгиня, разочарованная, отошла, и Серж ловко ввинтился на оставленное место. Еще пока дворянчик говорил, он нашел повод для предстоящего конфуза. Подпоручик был одет в дурно сшитый егерский мундир, да еще с незаштопанной прорехой на боку, сквозь которую виднелась ослепительно-белая рубаха. Явиться так в высший свет! Видимо, графиня не успела обрядить надлежащим образом своего любимчика. Замечательно. Слева на груди дворянчика красовался знак военного ордена на банте, что говорило о том, что он выходец из нижних чинов. Еще лучше. Не этому бурбону соперничать с Болховым в умении пикироваться.

— Это что за чучело? — произнес он громко.

Его услышали. Легкий гул от разговоров, который стоял в зале, стих. Серж услышал, как за спиной зашелестели шаги. Почуяв scandale, гости подтягивались поближе, дабы не упустить детали и иметь возможность после обсудить подробности. Вот и славно.

К удивлению Болхова подпоручик не смутился. Стоял, спокойно глядя на князя ярко-голубыми глазами.

— Я вас спрашиваю, подпоручик!

— Увы, но не могу быть полезным, господин майор, — развел руками дворянчик. — Поскольку не вижу означенного предмета.

За спиной князя послышались смешки. Ноздри Сержа затрепетали.

— Я вас имею в виду! — сказал сердито. — Как смели явиться на званый вечер в таком виде?

— Разве это вечер в вашем доме? — вопросом на вопрос ответил дворянчик. — До сей минуты был уверен, что нахожусь в гостях у ее сиятельства графини Орловой-Чесменской. Неужели ошибся?

Смешки за спиной Болхова стали громче.

— Прекратите паясничать, подпоручик! — рявкнул, выходя из себя, Серж. — Для начала представьтесь старшему чином.