– «Я жизнь спустил, как воду в унитазе!..» – мельком взглянув на собеседников и не увидев одобрительной реакции, продолжил. – Не нравится? Хорошо, тогда другие: «Я слил и тем я интересен!..» Что тоже не хватает энергетики? Тогда вот: «Забил на все и отдыхаю!..» А? Мощь! Или: «Послал всех на и наслаждаюсь!..»

– Прекрати, Виктор, – грубо оборвала его Глория, – мне надо серьезно с тобою поговорить.

– Поговорить? О серьезном? А что же тебе мешает? Если сильно хочется, не надо себя сдерживать, ты начинай, а я подойду попозже. Живот после стихов что-то пучит.

Он сорвался с места и исчез в ванной комнате, совмещенной с туалетом. После небольшой паузы, послышался шум спускаемой воды, и мужичок предстал перед молодыми людьми в галстуке безумной расцветки с попугаями и пальмами. Бутылки водки в кармане уже не было, его руки перестали ходить ходуном, а в глазах появился нагловатый прищур. При этом на ходу он зачесывал набок остатки волос ершиком от унитаза.

– С утра? Теплую водку? Из мыльницы? Обожаю. – благостно зажмурился он, отбросив ершик под раковину. – Итак, о чем ты хотела со мною поговорить?

– Виктор, я хочу забрать свои деньги, – решительно начала Глория, – те, что ты взял у меня на выгодную сделку. Сделка, как я вижу не состоялась…

– Деньги? Деньги… Ага! – Виктор сделал невинное лицо. – А у меня нету.

– Как нет? Ты же обещал еще в прошлом месяце.

– Ну мало ли что я обещал. Нет у меня денег, и все! Хреновым я оказался предпринимателем. И знаете почему? Потому что я – русский. Пью много. А в России пьют двумя способами: до тех пор, пока не кончатся деньги или до состояния полной невменяемости. Впрочем, ха-ха, создается впечатление, что деньги у русских никогда не кончаются, – в этом месте он неожиданно перешел на пафос, – Эх русский народ – никудышный народ! Да будь такое же в другой стране, все правительство давно бы смели. А у нас все терпят. Нет, нас надо заменить на евреев. Они здесь все лучше устроят.

– Да как тебе не стыдно такое говорить! – возмутилась Глория.

– Я имею право это говорить, потому что я всю жизнь отдал космическому институту, а его вязли и закрыли. Говорят, космос сейчас никому не нужен. Иди, говорят, торгуй за прилавок. А как же! Велика Россия, и талантов у нас навалом, как говна! Ну пошел я за прилавок, а там такие вот ребятки, похожие на твоего дружка, меня и обули, то есть раздели. Все до копейки выгребли.

Никита, который не любил, когда начинали ругать происходящие в стране реформы, решил, что нет особой нужды церемонится с отчимом Глории. Да и роль ее "крыши" надо было блюсти, а потому он "включил крутого" и потребовал:

– Мужик, я не знаю, кто тебя конкретно обул, это не мое дело, но сложилось так, что эта девушка оказалась должна мне денег, а ты должен ей. Так что меня не волнует, где ты их возьмешь.

– Ах, вот оно что, – тут же переменил тон на плаксивый визг спившийся инженер, – Так ты из этих, из молодых, да ранних. Ну и дружка моя доченька нашла. Нашла и на папашу натравила. Кстати, а зачем тебе деньги так срочно понадобились, что, намылилась в Израиль со своей мамочкой?

Глория отреагировала слишком нервно, чтобы Самолетов не заподозрил, что в словах ее отчима есть доля правды.

– Это не твое собачье дело! – взвилась она. – Я хочу получить свои деньги.

– Езжай, езжай! Пусть все уедут. И они нас еще пугают утечкой мозгов. Ха-ха! Как может утечь то, чего у нас нет? Я даже знаю, кто первый заметил, что у нас с головой не все в порядке. Это был Юрка Гагарин. Между прочим, он жал мне вот эту самую руку, – Виктор показал костистый кулак, – Юрка когда над страной поднялся, так сразу и заметил: "Ну, – говорит, – Поехали". А когда границу на Запад открыли, многие так и окончательно поехали. Кто в Израиль, кто еще дальше. Теперь они там лечатся.

– Я вот, например, никуда уезжать не собираюсь, – хмуро заметил Никита, поглядывая на свою спутницу.

– Ха-ха. Это правильно, – одобрительно крякнул Виктор. – Оставайтесь. Вам, молодым, наглым и вооруженным, и возглавить этот дурдом, – похоже отчим всерьез принял Никиту за рэкетира, с помощью которого Глория пришла выбивать долг. – А что, все верно: теневая экономика, как выяснилось, единственная нормальная в стране, теперь объявляется официальной, а плановая – объявляется вне закона и отныне будет преследоваться в уголовном порядке. Вот так!

Он разошелся ни на шутку. Казалось, это говорил не он, а сатирик из радиоточки. По радио как раз удачно передавали марш Энтузиастов.

– …И будем беспощадно карать за любые проявления плановости.

Составил пятилетний план – получи пять лет. Выиграл в социалистическом соревновании – получи десять, и переписываться запретим. Доску ударников коммунистического труда вообще менять не надо – подпиши только "Их разыскивает милиция". А за такое экономическое преступление, как выход на субботник, будем применять высшую меру – высылка в Израиль. Ха-ха!