Шрифт:
– Всякий раз в отношении любой книги прочтение потенциального зрителя, как правило, отлично и от писательского, и от режиссёрского видения. В экранизации повести «Небо падших» подобных «сюрпризов» допущен самый минимум, хотя режиссёру Валентину Донскову была дана относительная свобода – он стал соавтором сценария вместе с Юрием Поляковым и Станиславам Митиным. И по-настоящему дорогого стоит, когда новинка кинопроката стартует с одобрительным напутствием автора книги.
Беседовала Арина АбросимоваЖурнал «Ролан», май 2014 г.«В Китае нас зауважали – за Крым»
Писатель Юрий Поляков – о том, какой сегодня видится Россия с Востока и Запада.
Юрий Поляков только что вернулся из Китая, где публика познакомилась с его инсценированным романом «Грибной царь». А на другом конце Евразии, в Польше, скоро выйдет сатира «Козлёнок в молоке», переведённая на польский язык. Как «прочитываются» и понимаются столь разные произведения в столь непохожих регионах земного шара? Какой представляют себе Россию их жители? Об этом – наш разговор с популярным прозаиком и публицистом.
– У нас в последнее время вновь стало модно говорить о России как об острове, окружённом враждебными, не понимающими её странами…
– Если речь о Китае, то это точно не так. Говорю на основании многих поездок, последняя из которых – в город Тяньцзинь, спутник Пекина, в полутора сотнях километров от столицы, население – 13 млн человек. Там замечательный театр, где любит гастролировать наш балет, а на этот раз туда приехал МХАТ имени Горького с двумя спектаклями: «На дне» Горького и «Грибной царь» по моему одноимённому роману. Интерес в Китае к нашей литературе очень серьёзный, и привлекает в ней жителей Поднебесной прежде всего социальная острота. У них с такой прямотой говорить о язвах общества не принято. Притом что с реальными коррупционерами в Китае поступают предельно жёстко: безжалостно расстреливают. Это известный парадокс: у нас дозволено писать о чём захочешь, но и воровать разрешают сколько угодно. Даже не знаю, что лучше. Может, на некоторое время нам с китайцами стоит поменяться методиками: им делать, как мы, а нам – как они… Мои романы «Грибной царь», «Замыслил я побег…» и «Козлёнок в молоке» там переведены и изданы; во время встреч со студентами и преподавателями тяньцзиньских университетов (их там девять) я видел мои книги в руках у публики. Наши литературные отношения сейчас вообще на подъёме: в Китае при поддержке государства выходит 50-томная библиотека современной российской литературы, где, кстати, один том посвящён мне. А у нас в ответ издаётся 50-томник китайской литературы…
– Что вошло в ваш «китайский» том»?
– В нём впервые в Китае публикуются мои ранние вещи. В этой стране и теперь с критикой коммунистической партии не очень-то, а тогда, в середине – конце 1980-х, нельзя было единого критического слова сказать. Но сейчас они уже перевели из моего почти всё. Даже взялись за огромную ироническую эпопею «Гипсовый трубач».
– Они вообще понимают, о чём речь, или Россия для них – такая же экзотика, как для большинства россиян Китай?
– Очень хорошо понимают, потому что прошли во многом через то же самое – через гражданскую войну, строительство социализма, внедрение рыночных отношений. Только у нас, особенно демонтаж социализма, был замешен на самооплёвывании и даже самопогроме, а у них прошёл спокойнее, без агрессии против «священных коров», в форме экономической перестройки. То есть, речь идёт о том пути, к которому призывали Николай Рыжков и другие умеренные реформаторы: хозяйственную систему менять надо, а тратить время и силы на споры – выносить ли Ленина из Мавзолея и гений ли Сталин или преступник – не стоит. Там на нравственно-исторические баталии вокруг фигуры Мао Цзэдуна и великой «культурной революции» с её многомиллионными жертвами наложено табу, они решили отложить этот разговор лет на 30—50. Конечно, интеллигенция в своём кругу это обсуждает, но в общегосударственное информационное пространство спор не выплёскивается. Правы ли они? Судя по печальному опыту России, которая за 10 постперестроечных лет впала в ничтожество, – скорее всего правы. Это я вам говорю как автор тех самых «перестроечных» повестей. Если бы мне тогда сказали, что одним из результатов их публикации будет распад Советского Союза с последующим моральным, экономическим и геополитическим коллапсом России, я бы отказался от публикации.
– У нас принято подозревать полуторамиллиардный Китай в экспансионистских настроениях. Может, и культуру нашу они изучают, чтобы потом ловчее нами править?
– Нет, наша классическая культура их всегда искренне восхищала. И на новейшую китайскую культуру она оказала огромное влияние. Кроме того, там сохранился глубокий пиетет по отношению к Советскому Союзу – огромной стране, которая совершила гигантский скачок в 1920-30х годах, победила фашистов, одолела японцев… У нас об этом сейчас помалкивают, а японцы же проводили настоящий геноцид, и китайцы помнят, кто им помог спастись. Иное дело – современная Россия. К ней китайцы как истинные конфуцианцы относятся внешне с подчёркнутым уважением, но понимая, какой мы себе нанесли урон, как обрушили собственную экономику, потеряли геополитические позиции. Однако экспансионистских настроений я там не увидел. Вообще китайское государство всю свою историю развивалось в рамках «традиционного вмещающего ландшафта», как говорил Лев Гумилёв, и никогда за его пределы не выходило. Разумеется, здесь речь не о трудовой миграции, которая, при таком перенаселении, неизбежна, а именно о расширении государственных границ. Для того, чтобы на него решиться, понадобилась бы принципиальная ломка мировидения китайцев. Конечно, насчёт экспансионизма вам лучше поговорить со специалистами, но по крайней мере я не увидел со стороны китайцев ничего похожего на то, как смотрят на Россию и как поступают с ней американцы, которые сейчас нагло, просто с ногами влезли на Украину – фактическую часть русского мира… Кстати, мне и раньше китайцы говорили: зачем вы позволяете Западу вытирать об себя ноги? Сейчас они высоко оценили ту решительность, с какой Россия защитила русское население и свои геополитические интересы в Крыму, поломала наглую американскую интригу на Украине… Отсюда и новый всплеск интереса к нашей стране, её политической, культурной жизни.
– Какая человеческая встреча в Китае вам особенно запомнилась?
– С руководителем театра, где проходили гастроли. Это очень известный просвещённый бизнесмен, взявший огромное помещение (1800 мест) в аренду. При прежней власти его обвинили в злоупотреблениях и посадили на восемь лет. Теперь он оправдан и включён в список 15 самых влиятельных организаторов китайского культурного пространства. Жизнерадостный человек, просто светившийся от гордости, когда на наш спектакль приехал российский посол. Знаете, глядя на него, я убеждался, сколько общего у конфуцианства с его уважением к честному труду и нашей православной этики, впрочем, ещё больше китайское миропонимание напоминает наше старообрядчество. Только у них всё живо, а у нас жёстко выкорчёвывалось. Возродить очень трудно.
– А теперь перенесёмся в Польшу, где издаётся ваш «Козлёнок в молоке».
– Да, через восемь лет после выхода там же романа «Небо падших». Долгое время в Польше считали, что современная русская литература – это исключительно постмодернизм. Наконец терпение издателей лопнуло: «Всё, больше мы этот бред переводить не будем».
– Имеете в виду Пелевина, Сорокина?
– Ну, те, кого вы назвали – это ещё цветочки, там же крутится масса второстепенных пелевиных и третьестепенных сорокиных, которых до конца дочитать просто невозможно. Они многословны, агрессивны, но их тексты совершенно ничего не говорят о современной России. Потому что написаны теми, кто-либо целиком ушёл в литературную игру и судьба народа их не интересует, либо людьми, сидящими на чемоданах. Западные столицы они знают лучше, чем собственную страну… И вдруг поляки обнаружили, что в России есть другая, реалистическая литература, она гораздо популярнее у русского читателя, хотя, может быть, меньше отмечена всевозможными букерами.