Шрифт:
Несмотря на то, что у меня никогда не было близости с мужчиной, я прекрасно знаю о средствах предохранения. Не спешу забирать таблетки у сестры, задумываясь о том, правильно ли я поступаю у Куратова за спиной. У нас был договор о замужестве и рождении для него наследника, а я, получается, его нарушаю.
— Бери, если ты, конечно же, не хочешь забеременеть от Руслана, — кривит лицо Ира.
— Не хочу, — отрицательно мотаю головой и всё же их принимаю.
Ира объясняет мне, что пить таблетки следует строго по часам начиная с первого дня цикла. Когда её краткий монолог заканчивается, я поднимаюсь с места, благодарю её за чай и спешу на выход.
Сегодня мне предстоит важный вечер, на который я пойду в сопровождении Руслана. Для этого мне нужно как минимум принять ванную и сделать макияж, потому что не каждый день меня объявляют своей невестой.
Я нежусь в джакузи больше часа — использую всевозможные тюбики со скрабами и маслами, мажу ими своё тело и получаю от этого процесса неземное удовольствие. В камере, набитой заключёнными, мне такое и не снилось…
Завернувшись в большое банное полотенце выхожу из ванной комнаты и подхожу к шкафу. Нужно выбрать платье, которое подойдет для сегодняшнего вечера. Что-то особенное и яркое, чтобы на фоне Руслана я не выглядела невзрачной.
Платье от Веры Вонг я нахожу не сразу. Перед ним примеряю десяток нарядов, оставаясь недовольна собой. Платье из красного шёлка с глубоким вырезом на ноге сидит идеально. Обтягивает мою худощавую фигуру, с помощью тонкого пояса подчёркивает тонкую талию. Впервые в жизни, несмотря на несколько откровенный наряд, мне действительно хочется его носить. Это словно любовь с первого взгляда.
Ближе к вечеру в мою комнату стучит девушка-стилист. Она наносит на лицо вечерний макияж, завивает мои светлые волосы в легкие локоны и уходит, оставляя меня крутиться перед зеркалом.
— Руслан Тимурович ждёт Вас внизу, — слышу голос Вали за дверью.
— Уже спускаюсь, — отвечаю ей.
Беру с собой чёрный клатч, выхожу из комнаты и начинаю спускаться вниз по лестнице. Я не привыкла ходить на высоких каблуках, поэтому придерживаюсь рукой за перила.
Где-то в конце пути чувствую на себе внимательный взгляд. Словно раздевают одними глазами, прощупывают каждый сантиметр моего тела. Я поднимаю голову и встречаюсь с чёрными глазами Куратова. Он стоит передо мной и наблюдает, сунув руки в карманы брюк. На лице никаких эмоций, его челюсти плотно сжаты. Куратов одет в белоснежную рубашку и черный деловой костюм, который сидит на нем идеально.
Я чувствую, как слабеют конечности, как подворачивается правая нога, когда я пытаюсь сделать ещё один шаг под его взглядом. И вот я уже лечу вниз, выставив руки впереди себя. Зажмуриваю глаза от страха, жду, что сейчас рухну у его ног, но неожиданно мои ладони утыкаются во что-то твёрдое.
Судя по терпкому парфюму, который обволакивает меня невидимой дымкой, я нахожусь прямо в объятиях Руслана. Одна его рука плотно удерживает меня за талию, чтобы я не упала, а другая сжимает кисть руки.
— Не хватало ещё ногу сломать, Ева, — слышу его хрипловатый голос над своим виском.
— Спасибо, — приоткрываю глаза, и, почувствовав, что смело стою на земле, делаю от него шаг назад.
Это впервые, когда мы находились так близко друг к другу. Несмотря на моё предвзятое отношение к Куратову, я не испытываю отвращения или любых неприятных эмоций от его прикосновений, а это уже хорошо.
— Держи меня под руку, чтобы не упала, — произносит он строгим тоном, открывая дверь на улицу.
Я слушаюсь его и делаю так, как он просит, отмечая про себя, что с его помощью идти и правда проще.
Глава 6
Мне кажется, что у меня начинается антропофобия (прим. автора — боязнь людей), когда мы с Русланом оказываемся в переполненном зале, где количество присутствующих превышает цифру пятьсот. Это Ира чувствовала бы себя здесь как рыба в воде, а мне тут же хочется сбежать назад, чтобы только не быть объектом повышенного внимания.
Вспышки фотокамер, заинтересованные взгляды, преимущественно со стороны женщин, тут же приковываются к нашей паре. Кажется, в последний раз Куратов был в нашем с отцом доме вон с той пышногрудой блондинкой, которая до побелевших костяшек сжимает в руке бокал вина. Она буквально поедает меня глазами, готовая вцепиться в мои волосы и перегрызть глотку за одно только моё присутствие здесь.
Опека отца сыграла со мной злую шутку. Я оказалась совершенно неприспособленной к жизни без него. Он чересчур щадил меня, никогда не брал на подобные мероприятия и не говорил, что одной по жизни идти тяжело. В глазах отца я так и не стала взрослой, до самых его последних дней, хотя отчаянно пыталась доказать ему обратное.