— Лучше бы сказал мне это вчера, — болезненно поморщилась она, подтягивая колени к груди.

— Ты бы послушала?

— Не знаю, мог бы попробовать…

— Я попробовал дать тебе то, что хочешь — кино с Марикой Джаст.

Кристина помолчала, кусая губы.

— Я подумала, что все не так, как ты говорил, когда ты вдруг меня связал, — и снова очаровательный серьезный «шмыг», — что ты на самом деле получил от меня то порно, которое хотел… — И она зажмурилась, а для надежности еще и ладонями прикрыла лицо.

— Я знаю, — и снова не улыбнуться стоило последних сил.

— Ты все заешь… — проскулила она.

— Просто хотел отвлечь. Я звонил Дану вчера, обсуждал варианты сценария с ним, который бы прошел гладко, и все бы остались довольны…

— Ты отвлек, — уже подвывала она в преддверии нового витка слез. Запрокинула голову, пытаясь не дать слезам растечься, а я уже не ждал — шагнул к ней и подхватил на руки:

— Пошли отсюда, а то плитка тут скоро отсыреет…

Я вынес Кристину в спальню, где царил полный беспорядок — ох уж эти мне творческие личности!

— Давай, собирайся, и пошли гулять… Отметим твой дебют в порнушке.

— Слава! — хрюкнула она мило и закрыла лицо ладонями.

— Давай-давай, пошли…

Но вместо того чтобы послушаться, она ухватила меня за руку и утянула к себе на кровать:

— Я на тебя уже совсем не реагирую, — уселась сверху.

— Возможно…

— Ты знал, — жмурилась она довольно, — пробовал…

— Если ты сейчас просидишь еще минуту, я попробую все, что не распробовал.

— Дай мне передышку, — улыбнулась так, что я сразу понял — будет так просить о чем угодно, и я буду давать.

Кристина спрыгнула на пол и побежала собираться, а у меня зазвонил мобильный…

Если бы не Слава — выходила бы я по стеночке из дома, а так — пряталась за ним. Только все равно это не помогло. Стоило ступить на первый этаж, раздалось приветственное хлопанье и одобрительный свист:

— Белла!

— Перфетто!

Слава принял поздравления за нас обоих и повел меня из дома.

— Где ты выучил испанский? — вспомнила я свое утреннее открытие.

— Там же, где и все остальные языки — в стране самого языка.

— Обалдеть…

— Бизнес, и ничего особенного, — отмахнулся он.

— А в чем сейчас твой бизнес? — поинтересовалась в такси.

— У меня их много разных, но все легальные. Я не шутил про винодельни и пивоварни. Рестораны у меня тоже в Италии…

— И как ты все успеваешь? — нырнула пальцами меж его, и благодарно сжала. — Лечить актрису-гаптофобку, младшего братца воспитывать, еще и вино сам делаешь…

— Умею делегировать, — довольно улыбнулся он. — Гаптофобку только себе, пожалуй, оставлю… без делегирования.

Я прыснула:

— Это да, боюсь, я неделегируемая.

— Ты не бойся, лучше скажи мне, что дальше?

— Дальше?

— Ну да… Лиссабон мы уже покорили. Программа максимум реализована — кино сняли. Дальше в Москву?

Я задержала дыхание, опасаясь, что ослышалась.

— Было бы неплохо, — кивнула осторожно.

— Ах, неплохо, — скосил он на меня глаза.

— Идеально! Перфетто! — закивала довольно я. — Спасибо!

— Будешь из меня веревки вить, — притянул к себе.

— Понятия не имею, что это такое, — обняла его за шею.

— Я научу… — улыбнулся он довольно, но тут же неожиданно серьезно спросил: — Кристин, а потом? Ты хочешь остаться в Москве?

Тут я быстро себе напомнила, что у меня с этим мужчиной все серьезно. И, вероятно, мне не показалось.

— Ну, если у нас с тобой все серьезно… — начала я.

— Серьезно. Я сказал, что люблю тебя, не для того чтобы отвлечь, расслабить или еще что-то, — смотрел он на меня, повернув голову. Помолчал какое-то время, будто привыкая к новой ступеньке наших отношений, на которую он меня сам и затащил. — Я хочу быть с тобой. — В этом месте мое сердце так быстро застучало, будто он сделал мне предложение, о котором мечтала всю жизнь. А он, собственно, и сделал. — Поэтому хочу обсудить, где будешь ты, чтобы я мог быть с тобой.

— Ты же ненавидишь Москву.

Багратов стиснул зубы так, что на его лице прорисовались решительные жесткие линии. Захотелось узнать, как далеко он может пойти ради меня, но быстро отпустило — он не для таких экспериментов, и сразу раскусит это манипулирование. Не знаю откуда, но у меня не было сомнений — Славе нужна честность. У нас не было в отношениях лжи, недосказанности и прочих «украшений»… С самого начала мы лупили друг друга эмоциями, сдирая мишуру до самой сердцевины. Это было необычно, чувствительно, страшно, обескураживающе, но по-другому нас бы так не корежило от желания преодолеть баррикады, которые настроили от других. Никогда бы не подумала в начале, но Багратов — мужчина, которого хочется не только привязать к кровати, но и к себе…