– А для чего ему эти мощности?

– Ломать биллинги, конечно. Там же все зашифровано. Нужно расшифровывать, много и быстро. А методы криптономики основаны на простых математических фильтрах – те же Гауссы, Френели, частотные характеристики и все такое. Просто чуть другие данные и другая форма представления. И все.

– Но компы же выключены!

– Это сегодня. Процедура-то проверки после атаки стандартная – включить по очереди все сервера и компы, заставить работать в тестовом режиме и отслеживать активность. Так что уже завтра вся техника будет включена, но пару дней никто их занимать работой не будет. При правильно написанной проге на таких операциях сетевой трафик небольшой, а что там гоняется внутри локалки – не отслеживается. Тем более, после тестирования память полагается очистить.

– Значит, вся техника нашего института будет работать…

– И не только нашего. Я же говорил, шесть институтов по всему миру. Включая джапов – а у них техника вообще закачаешься! Такие мощности грех не использовать. Тем более в мирных целях.

– Это что, у Колдуна в каждом из этих институтов…

– Не совсем так. Просто есть у кого-то доступ к этим ресурсам. Даже группа не нужна, фрилансеры все делают. В смысле, кодировщики нижнего левела. Кстати, вирус действительно грузился через порно. Пару месяцев назад, это и проверка покажет. А атака его активировала. Да ты не забивай себе голову. Это железо и связь, тебе до них никакого дела нет. Ты лучше в отдел иди, там сейчас целый капитан кибербезопасности будет землю рыть.

– А капитан, он тоже…

– Да ты что, нет конечно. Капитан настоящий, полицейский. Из молодых, бывший хакер, неплохого уровня. Этим он нам и поможет. Ты кофе допила? Ну вот, мне тоже работать нужно. Иди, обаяй кэпа. Улыбнись ему пару раз, чтобы он меня быстрее вызвал. Через пару часиков дернет меня из бухгалтерии, включу вам компы. Ну, пока.

И я пошла.

В лаборатории пришлось перво-наперво устроить «разбор полетов» – кто включил этот чертов чайник, зачем и почему не обесточено? Затем с умным видом осмотреть огнетушитель и вынести благодарность Коле за проявленную самоотверженность. Тут как раз подоспела целая толпа – ремонтники числом трое, штатный пожарный и еще тип из отдела кадров. Злополучный чайник положили в целлофановый пакет и унесли. А я начала раздавать инструкции по поводу завтрашнего заказа, который прислал какой-то американский институт – мол, нужно срочно и как можно полнее сделать секвестирование ценного материала, который вот прямо завтра с утра должны доставить.

«Кэп» из кибербезопасности пришел через полчаса. Ничего так парнишка. Только порывался не столько разобраться в деле, сколько взять телефончик. И сделать селфи.

А заодно понять, для чего в генетической лаборатории столько компьютеров.

А потом примчались наши ремонтники (все те же трое, но уже в сопровождении большого начальника – Рича). И торжественно вручили кэпу пластмассовые обломки. Не знаю, что там за детали, но все очень сильно возбудились и унеслись вдаль. А Рич открытым текстом велел убираться «лишним людям» из лаборатории и начал отключать и подключать какие-то провода к каждому компу, масс-спектрметру, микроскопу. И что-то настраивать, уставившись в свой супер-навороченный ноут. А я плюнула на все, отправив бригаду готовить реагенты и чашки Петри на завтра. А сама пошла домой. И приготовила нормальный борщ.

На работу попала только через два дня.

Да, медцентр для обследования был выбран самый дорогой и раскрученный в городе. И цены раза в три выше, чем в обычной больнице. Встречали меня в холле персональная медсестра и дежурный врач. Который тут же рассыпался в уверениях, что после их обследования у меня будет самая полная информация не только о сегодняшних и прошлых, но и об будущих болезнях на пять лет вперед! И это, безусловно, стоит тех денег, которые я…

А когда я перебила его и попросила максимально сократить обследование и ограничиться только необходимым минимумом, сильно замялся и почему-то шепотом сообщил, что должен передать заказчику ВСЕ результаты. И при этом какой-то процент полученных денег отправляется в центр исследований женской репродукции, на благотворительность, поэтому не хотелось бы… Так что делать было нечего. Если на благое дело хоть таким способом можно получить хоть немного денег – придется страдать по полной!

Пострадать действительно пришлось. Целых два дня. Меня кололи иголками куда попало, просвечивали со всех сторон, засовывали в устройства различной формы и цвета, вставляли разные трубки, подключали проводки, просматривали на экранах и «вручную»…

Зато у меня с собой теперь был диск и флешка, на которых были мои фотографии во всех видах, включая рентген и все параметры – от роста, веса и электрокардиограммы до томограммы всего тела, мамограмм, УЗИ всего, что там внутри, перечисления родинок и, кажется, отдельной характеристикой каждой кости. Центр серьезно отнесся к идее заработать как можно больше на моем полном обследовании. Кажется, они сильно жалели, что не смогли обследовать мою простату.

Правда, закладывалось подозрение, что больше всего обследований было направлено на репродуктивную функцию, как будто тестировали на суррогатные матери. Впрочем, возможно, это просто связано с главной направленностью работы Центра.

А тем временем в лаборатории была обстановка праздника. Ребята просто офонарели восторга – компы обрабатывали информацию с бешеной скоростью. Если раньше запрос обрабатывался от 20 минут до часа, то сейчас результат появлялся на экране через пару минут! Подозрительно? Несомненно! На всякий случай прикрикнув на слишком уж расшалившихся подчиненных, отправилась пить кофе к «неисправному» автомату.

– Девушка, автомат не работает! – развернулся ко мне суперагент, держащий в руках пластиковый стаканчик.