– «Дядя Резван, а ты нам подарки привез?»

– «Тише вы, ну – ка отойдите от него. Ведите себя скромнее. Пусть гость отдохнет с дороги, после его обо всем расспросите», – Малика со смехом, стесняясь беспринципности детей бросилась на выручку гостя.

– «Малика, не надо, пусть побудут со мной. Я нисколько не устал, и они мне не мешают, наоборот: я очень рад их видеть».

– «Вот видишь, мама, а дядя Резван нисколько не устал. Он ведь у нас чемпион, ты сама говорила», – сказала старшая дочь Малики Зарина.

– «Ну все, братик, готовься, эти маленькие проныры от тебя не отстанут, пока ты на все их вопросы не ответишь».

– «А ты уже ответила?» – обнимая сестру, спросил Резван.

– «Куда там! Жизни не хватит! Одних только: почему? Тысяча!»

– «Ничего, я к вам надолго: успеем наговориться».

– «В самом деле? – Малика вопросительно уперла одну руку в бок. – Что-то случилось или натворил чего в городе?»

– «Ничего не случилось и ничего не натворил. Хочу пожить в деревне до призыва в Армию».

– «Да, узнаю своего брата: по годам юн, а мыслишь, как взрослый».

– «Ну не столько я и взрослый пока, но кое – что в жизни повидал».

– «Это ты про школу или соревнования по борьбе?» – усмехнулась Малика.

– «Твое счастье, что ты замужем, а то бы я тебе сейчас ухо открутил», – засмеялся Резван.

– «Не имеешь права. Теперь мои уши принадлежат мужу и детям».

– «Да, быстро летит время. Еще недавно лазали по горам, ели сыр у пастухов, а ты уже мать двоих детей: быстро время летит».

– «Ладно, «мудрый» ты наш, идем к столу. Все уже готово».

Новость, что к Тургаевым приехал гость из города быстро облетела аул, к столу стали приходить сельчане, кто с кувшином вина, кто со свежеиспеченным пирогом. Вскоре скромное застолье разрослось до размеров свадебного пиршества…

Утром Резван встал рано и, надев спортивный костюм, вышел на двор.

– «Ты чего так рано подскочил? – удивилась сестра. – Здесь тебе не город, ложись отдыхай. Я пока еду приготовлю».

– «Да нет, привычка бегать по утрам. Пойду пройдусь по аулу. Соскучился по местам детства».

– «Странный ты какой-то, брат. Ладно иди: старики городские новости от тебя узнают. Только не сболтни чего-нибудь лишнего. Здесь тебе не город».

– «Знаю, знаю. Буду вежлив и почтителен».

И действительно, куда бы не шел Резван, всюду его встречали с вопросами. В ауле были свежие газеты и телевидение, но всем хотелось узнать о городской жизни у нового в аульской жизни человека.

Вечером, сидя за семейным столом, Резван спросил сестру:

– «Малика, а в ауле есть спортзал?»

– «Зачем тебе, тренироваться? Тренируйся во дворе».

– «Нет, не мне. Хочу открыть детскую секцию по вольной борьбе».

– «Дядя Резван, а нас с Лаурой научишь?» – встрепенулась старшая Зарина.

– «А вам это зачем? Занимайтесь со мной по хозяйству», – удивилась мать.

– «Мы тоже хотим уметь «давать сдачи». А вдруг на нас нападут?»

– «Успокойся, никто на вас нападать не собирается. Играйте лучше в куклы», – снова попыталась вразумить дочку Малика.

– «Почему бы и нет. Если есть желание: пусть занимаются. Будут первыми девушками чемпионами по вольной борьбе», – заступился за племянницу Резван.

– «Ох, брат, вечно ты их защищаешь. Ну, не знаю. Если отец разрешит, то пусть попробуют, может после первой травмы бегом к своим куклам вернуться», – приняла окончательное решение сестра.

Площадь «Минутка» кипела страстями. Узнав, что из Москвы прибыл министр обороны Грачев и ведет переговоры с президентом Республики Ичкерия Джохаром Дудаевым, повсюду толпились люди.

То тут, то там возникали стихийные митинги. Одни ораторы, горячась, доказывали, что пора поставить Москву на место. Старики, пожившие и пострадавшие от сталинских репрессий и переселения, им возражали. Люди, опьяненные внезапной свободой и вседозволенностью, ходили опьяненные ветром перемен от одной группировки к другой.

Казалось, что это какая-то игра. Игра слов, смены настроения, жарких споров и безапелляционных заявлений. Люди с оружием отстаивали, как им казалось единственную точку зрения: пусть в схватке победит сильнейший!

Старики отчаянно качали седой головой. Страсти кипели, обстановка накалялась.

Из здания заседания вышла расстроенная безрезультативными переговорами российская делегация. Площадь замерла в ожидании ответа. Где-то заплакал ребенок, но никто не обернулся на предупреждающий знак, все взоры были обращены на трибуну, в ожидании победной речи Президента…