— Вы из Зелёного лепестка… Владимир? — спросила, пробуя на вкус непривычное имя.

— Ну да, — улыбнулся он.

— Как же вас сюда занесло? — пробормотала я задумчиво. — Лавиния. Можно Винни.

В странных вещах проявляется у меня перемена места и обстоятельств. Кажется, я за последние десять лет столько не представлялась сокращённым именем, сколько за эту поездку.

Впрочем, за все эти годы я и с людьми столько не знакомилась в нефoрмальной обстановке, всё больше на работе…

— Да так получилось, — со смешком отмахнулся мужчина. — Родители переехали по работе, отец у меня целитель. Ну а я потом тоже вот прижился… Встречный вoпрос: а как в эту глушь занесло такую женщину, как вы?

— Какую? — совершенно искренне растерялась я.

— Роскошную, — широко улыбнулся он.

— Грубая лесть, но всё равно приятно, — не удержалась я от улыбки. — Вообще-то я ехала отдохнуть в тихом, спокойном месте, по рекомендации одного знакомого. Но что-тo пошло не так, — я бросила выразительный взгляд на окно, об которое ветер разбивал крупные дождевые капли, и поёжилась. Бедные остальные пассажиры, сколько их там мурыжить будут?

— Эй, ладно, отдохнёте ещё! — жизнерадостно заверил он. — Тут красиво. Правда, погода сейчас… Но это ненадолго. А чего вас капитан сюда погнал-то? Неужели подозревает?

— Понятия не имею, — напоминание об этом человеке заставило неодобрительно поморщитьcя. — Он даже спрашивать ничего не стал и смотреть что-то — тоже, всех выгнал. И всех приезжих отправил в изолятор, так что скоро еще придут жертвы его произвола. А ещё он грозился всех вместе с вагоном законсервировать. Что это значило?

— Э! Ну да, оно и понятно… — задумчиво протянул Владимир.

— Понятно что?

— Так Вит, ну доктор наш, грозился убить любого, кто его до утра тронет. Может, как врач, он, если вдруг роды или что еще срочное, и пойдёт навстречу, то труп смотреть…

— И что?

— Ну капитан — он очень сильный некромант. И он умеет трупы консервировать, если оно всё в небольшом помещении произошло.

— Консервировать?.. — тупо переспросила я, после чего накoнец сообразила: — Погодите, то есть изолировать от потока?

— Э… наверное. Я не очень в этoм понимаю.

Ну, Марг! Ну, удружил!

В этот момент наш разговор прервался громким стуком в единственную дверь — пришли остальные полицейские вместе с остальными несчастными, кому по прихоти местного шерифа предстояло провести эту ночь в камерах. Впрочем, не такие уж они были несчастные: по меньшей мере верхнюю одежду им забрать разрешили, я одна мёрзла. Логично, конечно, потому что моё пальто осталось на месте преступления, но — утешает слабо.

Владимир тут же отвлёкся на своих коллег и остальных пассажиров. Я подвинулась, уступая часть сидения взволнованной и расстроенной Татине, поделилась с ней чаем — раз уж хозяин не отобрал термос.

Атмосфера в фургоне воцарилась на удивление мирная и дружелюбная. Пассажиры ворчали и ругали шерифа, но устало и хмуро, без огонька — то ли их впечатлили угрозы, тo ли заставляло смириться понимание непреодолимости сложившихся обстоятельств. Полицейские в свою очередь не пытались никого запугать, наоборот, как могли поддерживали. Особенно разговорчивый водитель и добродушный, явно слишком покладистый и мягкий для такой работы Завр.

Да и отсутствие шерифа, оставленного на железной дороге, сказывалось на присутствующих благотворно. Оставили бы его там насовсем, а?

Впрочем, мне не хотелось обсуждать происходящее и перспективы, да и ругаться — тоже. Вернее, хотелось, но больше всё на того же Гитона Марга, сославшего меня к этому своему «надёжному сослуживцу». Ну и на себя за то, что согласилась на эту аферу. Потому что уверенность моя в полной невменяемости местного шерифа крепла и ширилась тем больше, чем сильнее пытались меня убедить в обратном окружающие.

Сырая магия — это поток, в каждом лепестке он свой. Сквозь Зелёный лепесток идёт поток смешанной, разнородной магии, Сердцевина, как линза, разлагает его на составляющие, усиливает и направляет чистые «цвета» в стихийные лепестки, а в наш Белый — отражает всё то, что не удалось изменить, а также часть изначальной, смешанной силы, изменённой по сравнению с исходным материалом.

Вроде бы до сих пор ведутся споры, откуда и куда течёт эта сила, смешивает Сердцевина цвета или разлагает, через Зелёный — или всё-таки Белый — лепесток наш мир сообщается с межмировым пространством. Честно говоря, я никогда не интересовалась этим вопросом и понятия не имею, как всё это высчитывали и доказывали, поэтому знания мои ограничиваются университетским — а скорее, школьным — курсом мироведения.

Но как бы ни было всё это устроенo на самом деле, а именно этот общий поток подгоняет все перемены, которые происходят в мире. Мы все неизменно находимся внутри него, пусть даже самые сильные маги не способны ощутить его течение, только кажущуюся статичной силу. Часто поток этот связывают со временем — и технически, и аллегорически.