— Чтобы наказания не избежали?

— Не столько это, сколько… В спецлечебницах же тоже менталисты работают. Так что нечто вроде цеховой солидарности: меньше грязи отправлять коллегам, тем и откровенных психов хватает. Только ни один менталист в этом, конечно, на трезвую голову не сознается.

— То есть тебе признался на пьяную?

— Ну… они тоже люди, — я пожала плечами. — И прокуроры. И даже адвокаты. Было у нас шесть лет назад дело серийного насильника и убийцы. Шестнадцать эпизодов, и это только доказанных. Столько грязи, тaк мерзко… Одно только утешало: такое дерьмо даже в уголовной судебной практике редко встречается. Но мне особенно государственного адвоката жалко было, девушка моложе меня, и не откажешься, а ей с этим приходилось общаться. Когда я приговор зачитала и этого конвой увёл, я что-то закопалась, и адвокат у меня что-то спросить хотела, уже не помню. А прокурор там хороший мужик был, опытный, он уже сейчас на пенсии… Так он на нас с ней посмотрел, с менталистом переглянулся, и они нас под локотки взяли и «лечиться» повели в комнату отдыха для менталистов, у них есть своя в здании суда, хорошо экранированная, «тихушкой» называется. Я вообще спиртное редко пью, но тогда набралась без малейших угрызений совести. Извини, — я запоздало смущённо улыбнулась. — Меня редко накрывает о работе вспоминать, но когда накрывает — обычно всерьёз.

— Тебе не за что извиняться, — возразил Блак, бросив на меня странный нечитаемый взгляд. — Сейчaс было очень… уместно. Хороший повод задуматься.

— О чём?

— О жизни, — отозвался он. — Да ладно, не бери в голову. Давай лучше о чём-нибудь более жизнерадостном, а то ты совсем загрустила. Лучше что-нибудь забавное расскажи, не может же его не быть.

— Ну почему, хватает…

И до конца пути мы попеременно травили забавные байки из практики, я из судебной и студенческой, Адриан — из времён учёбы в спецшколе, из жизни Клари и, чтo удивительно, из служебных будней у Разлома. Я даже начала понемногу верить, что там действительно, как и говорил Дан, не так уж страшно. Впрочем, постоянно бояться никакая психика не выдержит, на войне люди тоже шутят и дурачатся.

После возвращения как-то так само собой получилось, что я продолжила участвовать в расследовании вместе с Блаком. Мы приехали домой, бросили вещи, поздоровались с соскучившимися кошками, причём даже независимая Вакса маячила рядом — под ноги не лезла, сохраняя дистанцию и собственное достоинство, но взирала на нас достаточно благосклонно, хваля за возвращение. В отсутствие хозяина за ними приглядывала соседка, так что особых причин для жалоб у зверья не было, но Адриану они определённо доверяли больше. А потом я спросила, куда дальше, и некромант не стал поправлять или напоминать мне, что я в лучшем случае свидетель.

Сначала мы завернули в участок. Там оставили машину на стоянке, потом Блак сдал всю городскую добычу заместителю и узнал последние новости, которые, впрочем, сводились к простому «всё тихо». Серьёзных происшествий не было, подозреваемые вели себя прилично, подвижек в расследовании тоже никаких.

Пока мужчины обсуждали расследование и Клет готовился всерьёз взяться за просмотренные мной и не начатые ещё папки, я тихонько сидела на стуле, с интересом оглядываясь и ожидая, когда про меня вспомнят и отошлют уже домой.

Отношение к этой перспективе было двойственным. С одной стороны, на прописанный менталистом отдых участие в расследовании не походило, и вообще это не моё дело, и хотелось бы всё-таки выспаться и погулять по городу, пока погода располагала: небо потихоньку затягивали высокие светлые облака, но ещё было довольно тепло и сухо. Но с другой стороны, было очень интересно наблюдать за процессом и участвовать в нём, а еще на периферии сознания постоянно пульсировала тревожная мысль о том, что меня по-прежнему хотят убить, и самое безопасное по этой причине место — где-то рядом с Блаком, вызвавшимся меня защищать.

Оказалось, последнее соображение разделял и шериф, потому что на прямой вопрос заместителя, что я здесь делаю (заданный, конечно, в гораздо более вежливой форме), напомнил о нападении в отеле и заявил, что ему так спокойнее. Опять же, помощь от меня есть, я хорошо вслух читаю.

— Дан, а ты обещал посмотреть, кому из них сколько лет, — напомнила я, когда шериф уже засобирался в госпиталь.

— Точно! А он еще спрашивает, зачем мне твоя компания, — обрадовался шериф.

— Ну да, когда своя голова не тем занята, только и надежды, что на чужую, — насмешливо улыбнулся Клет. Он поглядывал на нас обоих со странным выражением в глазах, как будто ему было одновременно смешно, любопытно и очень хотелось что-то сказать, но он изо всех сил сдерживался.

— Ты не зубоскаль, глянь протоколы, вопрос действительно важный, — одёрнул друга Блак, украдкой показав кулак, нo я жест всё равно заметила.

Интересное совпадение, но оба мужчины действительно оказались почти ровесниками. Зеною Донту исполнилось шестьдесят пять в начале лета, а Савину Тургу — шестьдесят четыре в его конце.

— Ну что, делаем ставки? — весело предложил Клет. — Как думаешь, кто из них?

— Если выбирать из двоих, то — аптекарь, — после секундной заминки решил шериф.

— Интуиция? — не удержалась я.

— Логика, — возразил Блак. — Трагедия в Фелете случилась в кoнце лета, и если это был предпоследний пациент Кущина, то по возрасту как раз больше подходит он. Не за пару же дней целитель сделал все свои выводы! Хотя, конечно, мог и за пару, тут не угадаешь. Но… Знаешь, Кир, возьми-ка ты их обоих за шкирку и к нам. Только поосторожнее. Они, конечно, оба нейтралы, но мало ли. Алхимик всё-таки алхимик, а убийца наш уж очень ловко общается с духами. Или мне самому заняться…