— Да, я в курсе этого факта, но ты не представляешь, что я видел этой ночью. Сейчас обращение к богине затруднено, а действовать надо незамедлительно.

— И что, может ты желаешь лично ответить перед Вериф за это самовольное решение?! Понимаешь, мне не хочется заставлять своих подчинённых лишний раз мыть пол в храме.

Лицо Эграмона ожесточилось. В глазах мелькнул какой-то непонятный свет.

— Хорошо, один-два дня ничего не решают! — Эграмон ткнул пальцем в направлении старшего жреца. — Но смотри Фиорий, как бы твоим подчинённым действительно не пришлось лишний раз мыть пол из-за твоего промедления.

Фиорий уже набрал в грудь воздуха, чтобы ответить что-нибудь о судьбе Эграмона, и что тот вообще должен благодарить судьбу, что Вериф не узнает о его провале уже сегодня, как вдруг сзади раздался стук колёс.

Сопровождаемая ржанием лошадей, на мостовую вылетела карета. Экипаж ещё не успел до конца остановиться, как из открытой двери выпрыгнул молодой человек в походном одеянии жреца и бросился к Фиорию.

Посыльный? Фиорий нахмурился. Подобная спешка не сулила ничего хорошего.

— Мастер Фиорий, я рад, что так быстро нашёл вас. — Отрапортовал молодой жрец.

— В чём дело?

— Беда! Я только что привёз новости из столицы.

Лорд Эграмон подошёл к говорящим, явно заинтересовавшись беседой.

— Почти во всех других городах случилось тоже самое, много аколитов погибло в эту ночь.

Ну что же. Фиорий предполагал нечто подобное. Вряд ли дело было в непочтительности тех двух погибших. Госпожа была недовольна.

— Ты сказал почти? Где-то ритуал прошёл успешно?

— И да, и нет. Аколиты остались живы, но Вериф не приняла утренние дары. Словно они молились не в храмах, а на площадях.

Фиорий напрягся, это было не к добру.

— Но хуже всего другое. Центральное святилище столицы. Ночью купол храма треснул напополам. Лишь чудом всё здание устояло.

Фиорий был в шоке. Их владычица, это не просто её гнев, что-то случилось.

— Немедленно скачи в храм и созывай всех жрецов, я буду на совете. Также ждём официального заявления Конклава.

— Что с моим обращением к Вериф, Фиорий?! Когда мне теперь ждать его?

— Думаю, мой дорогой Эграмон, что Сетара ещё поживёт. Да не сокрушайся ты так. Зато ты сможешь избавиться от культистов Асардона. Ты же так их ненавидишь.

Вскрикнув, Сетара резко села на кровати и схватилась за голову. Остатки очень реалистичного сна улетучивались как мимолётная дымка.

Выскользнув из кровати, героиня подбежала к внушительному деревянному столу и тут же выхватила лист бумаги и перо. Красные небеса, парящие осколки, луч, пронизающий небосвод, души, Крон. Она пыталась не упустить ни одной детали, так как воспоминания о снах стираются очень быстро. В своей прошлой жизни она бы никогда и не подумала заниматься подобной ерундой, как записывание и толкование сновидений. Любой, самый реалистичный сон был бы мгновенно списан на простое переутомление или стресс от пережитого. Однако в этом мире было возможно всё. И что тогда это означало? Проявление её собственной магической силы? Или тот белый ворон и вправду был некой сущностью, пытающейся ей что-то сказать?

Что-то о месте под названием «Лимб», о каком-то разрыве, о необходимости спасти души. Сетара ничего не понимала. Может быть, всё-таки этот сон плод больной фантазии? В пользу этого варианта говорило и совершенно фантасмагоричный финал: некая чудовищная, можно сказать демоническая, сущность была поражена каким-то светлым ангелом. Да уж.

Но там было что-то ещё. После того, как всё то место затопил белый свет, она увидела странные образы. Бескрайние болота, что-то вроде языческого капища, люди. Нет, всё это мгновенно блекло в памяти, так что уже нельзя было отличить сон от сиюминутных додумываний. Но один образ был очень ярким: сияющая зелёная водная гладь внутри утопленной в землю пятиугольной арки. Она уже видела похожее. Портал! Сетара будто бы стояла перед ним, а в её руках сиял странный камень с запечатлёнными на нём рунами. Сетара быстро набросала на бумаге приблизительный рисунок. Во всём этом предстояло разобраться.

— О, ты проснулась? Ну и соня же ты.

Сетара с улыбкой посмотрела на свою подопечную. Надо же, Фиола встала раньше неё. По крошкам на губах девушки и накрытых в углу подносах Сетара быстро поняла, что завтрак уже принесли.

— И сколько уже сейчас?

— Ой, уже где-то полдень. Ты так хорошо спала, что я не стала тебя будить.

Мда, ну хоть поспать дали. Лицо героини омрачилось от воспоминаний о прошедшем вечере. Весь этот творящийся разврат, выдаваемый за местную культуру, недостойное поведение лорда Эграмона. Вот, мерзавец! А она-то ведь считала его светочем данного государства, одним из немногих достойных людей. Та вакханалия, что он попытался устроить на сцене, была не просто представлением. В тот момент героиня мгновенно ощутила мощнейшее давление какой-то чёрной магии, направленной на возбуждение в людях всех низменных инстинктов.

— Фиола, а что ты думаешь о лорде Эграмоне?

Сетара давно собиралась спросить её об этом, но весь оставшийся вечер до сна они обсуждали произошедшее в подвальных помещениях. У героини не было сил говорить об этом человеке. Теперь же героиня лишь покачала головой, наблюдая, как щёки Фиолы залил румянец.

— Ну, он … очень … он …

— Понятно.

И как она могла так жестоко ошибиться? Сетара искренне считала, что разбирается в людях. Так, в Фиории героиня быстро определила жёсткого интригана, действующего только во имя своих узких, корыстных интересов. Но он хотя бы был для неё полностью понятен. Доктор Иралий же … с ним вообще творилось что-то странное. Из трусоватого подлизы тот превратился в абсолютно уверенную в себе личность. В его возрасте люди так не меняются. Неужели «трусоватый подлиза» была столь мастерски сыгранная роль? А теперь вот лорд Эграмон.