— Спи.

Я последовала совету, и погрузилась в крепкий сон. Сны мне снились тревожные, как-будто кто-то тянет ко мне руки, а я не могу схватить их, не дотягиваюсь, и этот человек падает в глубокую яму а я вижу как яркое красное пятно расплывается вокруг его головы. Со вскриком распахнула глаза. Попыталась сесть, но не смогла. Что-то мешало. Посмотрела на совершенно мне не принадлежащую руку, которая обвилась вокруг талии, и обращаясь к конечности спросила:

— Ты кто?

Рука конечно ничего не ответила, голос послышался из-за спины:

— А есть варианты?

Сразу поняв кто оккупировал территорию, ответила:

— Да куча.

Тело позади на миг напряглось, а потом расслабилось:

— Так и знал что ты развратная женщина.

Меня почему-то это оскорбило, и сбросив наглую конечность, все таки села. Я находилась в комнате, которая несомненно принадлежала мужчине. Обстановка была, в некотором роде, даже аскетичной. Кровать на которой мы лежали, большой шкаф, и кресло возле кровати. После осмотра моего местонахождения возник вопрос:

— А где это я?

Опять таки из-за спины раздалось спокойное:

— В моей комнате?

Я как-бы об этом уже догадалась. Хотелось бы поконкретнее.

— А где находится твоя комната?

Послышался смешок:

— Мы перешли на ты?

Все же развернулась и удивленно посмотрела на ректора, развалившегося на кровати:

— Согласись, было бы странно называть на вы человека, лежа с ним в одной кровати. Ну так где находиться твоя комната?

Он коротко ответил:

— В академии.

Вот это поворот.

— Почему?

— Младшие курсы было решено вернуть обратно.

Ну надо же, не успело пройти и дня, как они приняли верное решение.

Меня сново пробрал озноб от пережитого.

— Кто это там был?

Вампир сел поудобнее, и притянул меня к себе:

— Мы не знаем. Они приходят из разлома.

— Почему они напали на нас?

Арилэль напрягся и зло прошипел:

— Не знаю. Мы никак не ожидали что они проберуться так далеко. У вас была самая выгодная позиция. По всем расчетам их там быть не должно.

Я понимала что Арилэль злиться не на меня, а вот я злилась как раз на него. По расчетам их быть не должно, да пусть они эти расчеты себе теперь куда нибудь в темное место засунут. Из-за них погиб человек. Он успокаивающе погладил меня по плечу.

— Они бы тебя не тронули. Они вообще женщин не трогают.

Накручивая сама себя, я резко спросила:

— А что они с ними делают?

Ректор с ответом не спешил. Но все же через несколько минут прервал молчание:

— С собой забирают.

Зашибись просто. Вспомнила еще одну деталь:

— Почему с вами связи нет?

Снова неловкое молчание, потом тихое:

— Мы не думали что это понадобится. Вы должны были быть в безопасности.

Вырвавшись из его рук вскочила и заорала:

— В безопасности? О чем ты говоришь? Вы необученных первокурсников потащили на войну. Так о какой безопасности может идти речь? То есть когда вам понадобиться пушечное мясо вы нас позовете, а если у нас форс мажор приключиться справляйтесь сами? — и уже более тихо произнесла — Стратеги хреновы.

Арилэль молчал. Но с каждым моим словом его лицо все больше каменело. Я больше не хотела ничего говорить, как и видеть его у меня не было желания. Поэтому тихо произнесла:

— Раз мы в академии я пойду в общежитие.

Он слетел с кровати мгновенно. Теперь возвышаясь надо мной, зло сверлил взглядом, но ничего не говорил. Понимал что я права.

Вот только процедил сквозь зубы:

— Ты никуда не пойдешь! Можешь оставаться, я тебя не потревожу.

И он ушел, напоследок громко хлопнув дверью.

Я некоторое время подождала в надежде что он вернется. Несмотря на всю злость оставаться одной совсем не хотелось. И еще, видимо я его сильно разозлила, раз он ушел молча, без своих язвительных комментариев, которые вошли уже в привычку. Что делать? Походив по комнате из угла в угол, пришла к решению, что мне нужно проведать еще одного немаловажного друга, который наверняка очень зол на меня.

В тот момент я не озаботилась надеть что-то потеплее, и теперь стоило мне выйти на улицу, как от холода тут же начало потряхивать. Странно, ведь там где мы были недавно, было еще тепло, и зелень буйствовала во всю. А в академии уже практически голые деревья, и изморозь на пожухлой желтой траве. То и дело поеживаясь я стала удаляться от дома ректора. Оказывается неведомое огромное здание на территории академии — это был его дом. Неплохо устроился, остальные-то учителя в общежитии ютятся. Что странно, меня даже никто не попытался остановить, значит выходить не запрещено.