— Одеть.

Я с подозрением смотрела на столь сомнительное украшение. Шириной они были сантиметров по пять, матовый черный металл и гладкость поверхности наталкивали на неприятые мысли о кандалах. Взяв мою руку в них настойчиво вложили браслеты, и повторили:

— Одеть. Должна понимать.

При этом сверля таким взглядом что становилось понятно — ослушаюсь прихлопнут прямо здесь. Быстро застегнула браслеты на руках, а потом скинув то, что осталось от сапог на ногах. Они неприятно холодили кожу.

— Это она?

— Эта та что убила Жива и Хома?

Внезапно вся непонятная до этого речь обрела смысл. Так вот что значило это «Должна понимать».

Мой похититель склонил голову и сказал:

— Да, это она.

Темноглазый подошел вплотную ко мне.

— Я вождь последнего племени наур. Ты убила двоих из нас, и должна понести за это наказание.

Я просто таки задохнулась от возмущения. Они вообще нормальные? Если не собирались умирать, то какого черта перлись на войну?

— Ваши люди убили моего друга, и едва не убили всех остальных.

На меня спокойно смотрели, и так же спокойно проговорили:

— Жизнь одного наура стоит сотни ваших. Еще никому не удавалось в одиночку убить сразу двоих. Только наше любопытство и сохраняет тебе жизнь. — а потом многозначительно добавил. — Пока что.

Один из воинов, с глазами горящими яростью, сказал:

— Давайте решим этот вопрос прямо сейчас. Я против того чтобы эта девица оставалась здесь. Она опасна. Она едва не навредила Ариме.

Но вождь оставаясь все таким же спокойным произнес:

— Арима ведь пыталась напасть, не так ли?

Совсем юный, практически мальчишка воскликнул:

— Она убила ее мужа, конечно она нападет.

Обойдя меня по кругу вождь задумчиво проговорил:

— И что же мне с тобой делать?

— Убить.

Я поразилась единомыслию этих особ. Вот только тот кто привел меня молчал. Как оказалось, это заметила не только я.

— Шанх, ты против?

Тот подняв голову взглянул прямо на меня.

— Живая она может оказаться полезнее.

— Чем же?

— Она женщина темного, сможем договориться.

— Темный ради женщины на договор не пойдет.

— Но нам ничто не мешает пока что оставить ее в живых.

Вождь в задумчивости рассматривал меня. Сейчас от его решения зависела моя жизнь. Я уже поняла что темным они называли Арилэля, и внутри теплилась надежда, что он все таки мне как-то поможет.

Приняв какое-то решение мужчина поднял вверх руку, и громогласным голосом сказал:

— Девушка пока что останется жива. Кто возьмет на себя ее охрану?

И прямо таки гробовая тишина.

— Кто-то должен это сделать.

И снова ни звука. Через несколько секунд полной тишины, которые тянулись словно патока, в дверном проеме показался еще один мужчина и твердо сказал:

— Я возьму это на себя, отец.

Он неуловимо отличался от всех остальных. Не такой мощный, нет нагромождения мышц, можно даже сказать стройный, но при этом сразу почему-то ощущалась сила. Кожа не такая темная, глаза не красные и не черные, а синие но такие же огромные, иссиня черные волосы заплетены во множество косичек и собраны в хвост, открывая бритые виски.

Вождь был явно не доволен появлением своего отпрыска.

— Больше никто?

Этот вопрос был задан немного резко, словно приказ. Но ему никто не последовал. Все опустили голову и смиренно ждали.

— Что ж отлично. Энд, с сегодняшнего дня ты должен охранять эту девушку. Она не должна сбежать. И раз уж ты взялся ее охранять. забирай ее в свой дом. — по губам вождя прошла злая усмешка. — Надеюсь Варта против не будет.

— Варта делает, что я скажу.

И уже обращаясь непосредственно ко мне:

— Пошли.

Как ни странно, но честно говоря я была рада что именно он будет моим надзирателем. Он больше походил на человека, чем все остальные, если не считать синеватую кожу, и аномально большие глаза конечно же. За все время что мы шли, он не сказал ни слова, даже не смотрел в мою сторону. Оно и к лучшему, решила я. Дом сына вождя находился на самой окраине, практически в лесу, и был сравнительно небольшим. Стоило нам подойти к крыльцу, как навстречу выпорхнула женщина. Она повисла на шее Энда, и стрекотала не переставая о том как она соскучилась. Ее плавная речь прервалась в тот момент когда она увидела меня.