Я онемела. От неожиданности и счастья. Внутри что-то екнуло с такой силой, что я испугалась. Блямкнул телефон, принимая смс-сообщение.

«Я поднимаюсь» — без знака вопроса. Это он сообщил о своем намерении, и меня с подоконника ветром сдуло. Я причесывалась и понимала, что не успеваю ни накраситься, ни из халата выпрыгнуть во что-нибудь более приличное. Звонок в дверь — как сигнал бедствия. А я все так и мечусь по квартире, как мартовский заяц. У меня даже тапочки розовые и ушастые — под стать.

Он стоит и терпеливо ждет, а я никак к двери не доберусь. Я даже не думаю о том, чтобы его не впустить. Одинцов своим напором все умные мысли вынес в секунду.

У меня пальцы дрожат, когда я замок открываю.

— Привет, — улыбается он чуть смущенно и ресницами хлопает. У него ресницы есть, оказывается. Прямые, как и он сам. — Я войду?

О, да. Я на входе залипла как статуя Свободы. Мне бы еще факел в руки — освещать все вокруг. Потому что я сияю — чувствую всеми фибрами своей души. Интересно, что там за фибры такие?.. Я делаю шаг назад, Одинцов — вперед. Он ко мне близко-близко. Так близко, что я чувствую его дыхание. И если бы не букет, то оказалась бы в его объятиях.

— Спасибо большое! — забираю цветы из рук. Это розы — большущий такой букетище. Надо будет потом пересчитать. Ярко-розовые, насыщенно чистый цвет. Очень мне по душе.

Миша цветы дарил редко. Как-то в этом плане он подкачал, больше деньги тыкал, считая, что все, что мне нужно, я сама куплю. А вот такие мелочи для него — пустой звук. Одинцов в этом плане удивил.

Я достаю вазу, кручу ее в руке, понимая, что посуда мелковата. Нужно что-то посерьезнее. Лучше ведро. Поэтому направляюсь в ванную. Пока там цветы поставлю, а потом что-нибудь придумаю.

Он так и стоит в коридоре, оглядывается. Пальцы в карманы джинсов засунул.

— У тебя уютно, — глаза у него непривычно добрые. О, да, в коридоре очень уютно.

— Выпьешь кофе? — надо же с чего-то начинать?

— Не откажусь.

Одинцов шагает, как медведь. Он слишком большой, но почему-то сегодня плюшевый, так и хочется его погладить. Или прижаться. Жар его тела ощутить. Но лучше об этом не думать.

Одинцов

Она такая домашняя и красивая в нежно-голубом халатике. Притягательная. Флюгер робко дергается, вспоминая события недельной давности. О, нет! Только не это! Я тут стараюсь ничего не испортить, слово лишнее боюсь сказать, а он лезет со своими фантазиями.

Мы почти не говорим. Но в молчании нашем нет ничего натужного. Мне просто приятно находиться с ней рядом. Смотреть, как она улыбается. Как появляются ямочки на щеках. Как волосы волной падают на плечи — золотистые, солнечные ручьи…

Лика варит мне кофе, а я жадно слежу за каждым ее жестом, движением. Она естественная, и во мне растет тоска. Это жуткое чувство, когда ты не можешь прикоснуться к объекту своего обожания. Но я не хочу, чтобы она меня выгнала, поэтому продолжаю сидеть покорно, как большая игрушка на выделенном ей месте.

— Завтракать будешь? — прерывает она поток моих грез. — У меня кое-что со вчера осталось. Аня приходила. Могу свежее что-нибудь приготовить.

— Не нужно, — я не жрать сюда вообще-то пришел. — Просто побудь рядом.

Лика послушно садится на стул рядом. У меня кофе, у нее — чай. Она смущается, розовея и от моего присутствия, и от пара, что поднимается над ее чашкой.

— Лика, — все же решаюсь сказать о главном, ради чего я сегодня пришел к ней. — Ты прости меня за вчерашнее.

Она поднимает глаза, краснеет еще больше, ставит осторожно чашку на стол.

— Проехали, Саш. Иногда мы говорим что-то, не подумав. Или не то, что хотим. Бывает.

Нет, я подумал. И сказал, что хотел. Может, не так выразился, но сейчас спорить и доказывать ничего не хочу. Мне важно закрепить успех и сберечь хрупкое равновесие между нами.

— Поехали, прогуляемся? — предлагаю, предвкушая, как проведу с ней несколько часов. Только она и я. Пусть в толпе, но это будет почти свидание. Если она согласится.

— Даже не знаю, — улыбается она. — Стоит ли приличной девушке соглашаться на твое предложение.

— Стоит, — говорю твердо, иначе сейчас она что-нибудь напридумывает, и мы опять поругаемся. — Одевайся, и я покажу тебе кое-что интересное.

Лучше бы она разделась, конечно. Мне бы тоже было, что ей показать. Но сейчас не та ситуация, хотя живое воображение сразу же уводит меня в опасном направлении.

— Хорошо, — вздыхает она притворно и губки бантиком складывает. — А то еще похищение устроишь. Лучше добровольно, да?