Я безмолвно выругался, а вслух сказал:

— Просто решил подстраховаться. Что в этом такого?

Снова переглянулись.

— Да ничего, но мы все помним историю создания Лунного сада, — наконец, объяснил Кверг.

Абсурд. Вот просто абсурд! Более нелепой ассоциации и придумать нельзя.

— Когда-то давно твой предок упустил леди Лаэри, — вполголоса сказал Тириш. — А ведь он был ею практически одержим.

— А в Лине кровь Лаэри, — подхватил Кверг, — так что если история повторяется?

Я с трудом удержался от предложения дуэли. Дружеской, конечно. До первых сломанных шипов.

— Какая история? Какая кровь? — ровно сказал я. — Она вообще-то человечка.

— На девяносто девять процентов, — ответил Кверг. — Но ведь на один процент она дракон.

Прозвучало кощунственно.

— Вы рехнулись? — спросил я прямо.

Но Тириш пошёл ещё дальше…

— Нам известно минимум два союза с людьми. Ведь когда-то, когда наши предки покинули Изначальный и пришли в этот мир…

Я перебил сородича жестом. Склерозом пока не страдаю, не надо мне напоминать.

Глубокий вдох, призванный вернуть спокойствие, и я ответил:

— Это было исключение. Союз, призванный породнить нас с этим, чуждым на тот момент миром.

— Ага, — фыркнул Кверг. — Конечно.

А Тириш добавил:

— Ты можешь представить себе дракона, который вынужденно, без всяких чувств, берёт в жёны человечку?

Увы, тут меня перекосило. В итоге я не сдержался, прошипел:

— Нам обязательно обсуждать всё это?

— Ну… — задумчиво протянул Кверг.

Очередная пауза, и Тириш всё-таки добавил:

— А ведь Отступница была не простым драконом, а дочерью Владыки. Её кровь отличалась от крови большинства — слишком сильная и горячая, как Истинный огонь.

Я понимал к чему клонит сородич, я и сам об этом думал.

— В Лине всего капля, — напомнил сурово.

— Да, капля, — советник кивнул. — Но какая…

Интересно, я сейчас с драконом разговариваю или с упёртым бараном? Кажется, всё же со вторым.

И пусть правители так не поступают, но я поднялся и вышел из кабинета. Если этим двоим так нравится фантазировать на идиотские темы, то пусть делают это без меня.

Я дошёл до арки, повернул и очутился на широком балконе. Солнце взбиралось всё выше, небо было пронзительно-голубым, а над далёкими вершинами Каэш-Тес висели сизые облака.

Чудесный пейзаж. Идеальный. Только удовольствия я не испытывал, вновь и вновь возвращаясь мыслями к Лине и той капле драконьей крови… Страшно вообразить, что бы было, будь Лина полноценным чистокровным драконом. Да я бы уже с ума сошёл и пил успокоительный отвар!

Образ вектарийской принцессы лез в голову с настырностью, достойной лучшего применения. Пришлось зарычать, и только тогда «видение» отступило, а я смог задумался о другом.

Камень силы в моём амулете продолжал беспокоиться, и это происходило всё чаще, но теперь я, кажется, знал причину. За минувшие века полог действительно истончился. Что если падшие почувствовали возвращение главного камня? А ведь они лучше других понимают, чем это грозит.

Сейчас их последний шанс — когда я верну камень, полог будет восстановлен и снова станет непроницаем. Но пока этого не случилось… вероятно, нас ждут трудные времена.

Я нахмурился, снова возвращаясь к словам советников. С одной стороны всё правильно, и можно объяснить Азалине как есть, но с другой… Просить помощи у леди — это действительно слишком. Особенно если леди — человечка.

Зато вопрос переговоров приемлем. Мне просто нужно назначить другую цену за камень. Только понять бы, что это взбалмошной принцессе предложить…

Чичита вернулась примерно через час, насупленная и взъерошенная. Я к этому моменту уже определилась с платьем, оделась, и теперь пыталась придать приличный вид волосам.

Конечно, как любая настоящая леди, могла причесаться и сама, но прямо сейчас ничего не получалось, словно руки взяли и переползли из плеч в другое место. Даже заклинания не спасали. Волосы не слушались, и всё.

В итоге я сидела перед зеркалом, потрясла расчёской и намекающе рассуждала о преимуществах короткой стрижки. Пряди, получившие порцию магии, мерно ливитировали — поднимались до ушей и опускались обратно к плечам.

В этом состоянии меня служанка и застала. Сперва споткнулась и побледнела, а потом нахохлилась и, выдержав паузу, сказала: