— Я подумаю, — чувствую её улыбку, и тоска по дому накатывает как никогда. Я ненавижу быть с ними в разлуке. Семья слишком важна для меня.

— Люблю тебя.

— И я тебя люблю. Передаю телефон отцу, попрощайся с ним, это его последний разговор.

Смеюсь, когда вновь слушаю в динамике трескание и шум, мама наверняка влепила мобильником в грудь отца. Я точно знаю, сейчас она готовит, я буквально чувствую ароматы её приготовленного ужина. Это ещё больше угнетает меня. К счастью, согревает то, что рядом Трикси. Несмотря на то, что мы находимся вместе несколько суток на одной теории и ещё не убили друг друга, это можно считать огромным счастьем. Кроме того, мне приятна её компания. Интерес к ней не пропал, чего я боялся. Наверно, всё благодаря тому, что она разграничивает пространство. Она не вертится вокруг меня днями и ночами, а успевает заниматься работами к учёбе и своими личными интересами, к удивлению, в такие моменты я как никогда желаю её внимания. Мне не хватает её, когда ухожу в зал, и на самом деле, это немного пугает. Я слишком быстро привязался и привык к ней, из-за чего через несколько дней буду мучиться, как только она выйдет из машины у кампуса. Так замедления времени я ещё никогда не желал. Я практически молюсь, чтобы дни тянулись подобно улитке.

— Как учёба? — спрашивает отец.

— Я… снова вляпался, но всё нормально.

— Я в курсе.

— В курсе чего?

— В курсе того, что кого-то увезли на скорой в реанимацию. Держи себя в руках, я уже говорил.

— Кто тебе сказал? — щурюсь я, и Трикси тоже пропитывается заинтересованностью к разговору.

— У меня везде глаза и уши.

— Да, в виде дочери.

— Нет, твоя сестра не убила тебя, судя по тому, что мы разговариваем.

— Она устроила мне взбучку. Неплохой скандальный концерт выдался.

Я уже было хочу дополнить тем, что мне почти предложила контракт академия, в которой был он, но удерживаю язык за зубами. Я не хочу, чтобы Трикси знала об этом. Точней, лучше сказать иначе: я хочу, чтобы она знала, но не хочу, потому что мой отказ обуславливался ей. Не только ей, конечно, и семьёй, но она разделяет с ними пьедестал. Она не должна чувствовать себя виноватой.

— Ладно, отдыхай.

— Скоро буду дома, — выдыхаю я, притянув в объятия Трикси.

— Будь осторожен на дороге.

— Хорошо, приятного аппетита.

— Тебе тоже.

Сбрасываю вызов и обращаю взгляд к девушке рядом.

— У тебя хорошие отношения с родителями, — немного улыбается Трикси.

— Да, — соглашаюсь я. — Ты можешь похвастаться тем же.

— Ты о чём?

— Ты в близких отношениях с мамой.

— А, — кивнув, она обнимает себя руками.

— Замёрзла?

— Нет.

— Что тогда?

— Скучаю по ней.

— Дерьмово быть в вечном расстоянии. Я так не смогу.

— Не сможешь переехать?

— Нет. Я не уеду от них. Семья самое важное, что есть. Я не смогу без них.

— Ты же не живёшь с ними в одном доме.

— Это не имеет значения. Я спокоен, потому что знаю, что могу приехать в любое время дня и ночи туда, где меня ждут. Их ничем не заменить. Чувствую себя хреново, потому что я тут, а они там.

— Ты переехал сам?

— Да, я хотел независимости.

— И теперь жалеешь об этом?

— Немного. Лучше бы я подольше пожил с ними. Ты даже не представляешь, какого это, просыпаться и первое, что чувствовать — аромат завтрака. Спускаться к столу и уплетать то, что приготовила мама. Я периодически остаюсь у них.

— И тебе не стыдно? — улыбается Трикси.

— Нет, это же моя семья, им не скрыться от меня даже под землей.

— Звучит не очень.

— Они сами хотят, чтобы я остался.

— А Мэди?

— Она тоже периодически приезжает, но ей нравится свой быт. Каждое воскресенье обед или ужин. Отвертеться не получится, и мы не хотим отказываться.

— Эйден тоже не хочет уезжать?

— Он хочет в Канаду или как минимум в Миннесоту.

— Почему?

— Потому что хоккей для него — это вся жизнь. Он рвётся туда, где он больше всего развит. Мы любим футбол или бейсбол, а в Миннесоте молятся на хоккей, как и в Канаде. Он любит родителей, но хочет играть.

— Ты не планировал уезжать из Нью-Йорка?

— Нет, тут всё, что мне нужно. Не знаю, что сподвигнет меня переехать.

Трикси кивает, смотря в мои глаза. Я не могу прочитать её мысли, но очень хочу. Порой мне удаётся узнать всё без слов, сейчас же она повесила ширму, через которую ничего не видно, это заставляет меня задуматься, что она хочет узнать.

— Сколько раз ты переезжала?

— Не знаю, не меньше пяти, — выдыхает она, пожимая плечами.

— И тебе нравится?

— У всего есть свои плюсы и минусы.

— Перечисли.

— Я узнавала больше о штатах, какие там люди, чем занимаются. Видела разные красивые места.

— Это плюсы, какие минусы?

— Ты привыкаешь к их ритму жизни, некоторым людям, а потом тебе нужно уехать раз и навсегда, оставив всё в прошлом.

— Ты говорила, что не заводила друзей.

— Я не сразу к этому пришла. Возможно, они уже давно забыли моё имя, но я помню. Ненавижу свою память за это.

— Хреново, — соглашаюсь я. — Но ещё хреновей быть в кругу друзей, которые друзья только на словах. Лучше иметь одного, но ценного.