— Скажи, это правда?

Я не успеваю даже открыть рот, потому что огненный вихрь в виде Кортни врывается на порог комнаты за миллисекунду. Её зелёные глаза горят интересом, а ладони сжимают мои плечи.

— Привет, — говорю я.

— К черту привет, что из всего правда?

— Хотя бы объясни, — прошу я, отклоняясь в сторону, но девушка удерживает меня на месте.

— Ты поцеловалась с Картером у всех на глазах, избила какого-то парня, получила огромный выговор от ректора и его сожаления о произошедшем… — она переводит дыхание, ошарашено добавляя: — Господи, да ты же встречаешься с Картером!

— Это было несколько дней назад, ты узнала только сейчас?

— Я только вернулась в Нью-Йорк, нужно было уехать домой, — тараторит Кортни. — Как ты вообще остаёшься живой?

— Я привлекаю все неприятности, — пожимаю плечами, сдерживая приступ смеха. Это действительно смешно, ведь тут я становлюсь магнитом для передряг.

— Не все, у твоего парня их в сотню раз больше.

— С кем не бывает.

— Вот же черт, да ты реально с ним встречаешься! — девушка начинает трясти меня, из-за чего мозги в голове качаются из стороны в сторону.

— Ты видела нас в библиотеке, — напоминаю я.

— Я думала, это какая-то дурацкая шутка!

— Я ни в чём не виновата, ты же всё видела. И вообще, как ты смогла заселиться в кампус?

— У меня есть свои секреты, — улыбается Кортни. — Пришлось потрудиться.

— Например?

— Ты точно хочешь знать?

— Там есть грязные секретики?

— Конечно. Даже если я оказалась шлюхой, зато получила комнату.

— Ты переспала с ним ради места в кампусе? — морщусь я.

— Не совсем. Сначала мне дали место, а потом я махнула рукой и пошла на риск. Я могла бы этого не делать.

— И тогда твоя кровать досталась кому-нибудь другому.

— Не-а, — улыбается она, упав на соседнее спальное место. — Я понравилась его дяде, был удачный разговор про местожительство студентов. Я его поддержала.

Подмигнув, она подпирает корпус локтями и играет бровями.

— Хочешь тёплое местечко под солнцем — люби и поднапрячься.

— Ты рыжая змея, — улыбаюсь я.

— Которая получила своё место. Знала бы ты, какая аренда квартир в Нью-Йорке, поддержала бы. Сейчас вся моя зарплата полностью при мне. Я не помню, чтобы такое вообще когда-нибудь было.

— Не боишься, что могут выселить? Твой рыцарь любит потрепаться.

— Его дядя не оценит ни одного слова. Тоби для него всего лишь букашка.

— Какая интересная семья.

— Ты даже не представляешь насколько. Я хочу услышать твою историю.

— О чём? — поудобнее устраиваюсь на кровати, повернув голову в сторону Кортни.

— Как ты ввязалась в это?

— Во что?

— В отношения с Картером, и что тебе будет за избиение?

— Ничего, в полиции это посчитали самообороной.

Подскочив на кровати, она меняет положение на сидячее, сжимая край одеяла.

— Серьёзно?

— Они посмотрели камеры. Думаю, дело не только в камерах… у него был пистолет. И Мэйсон.

— Мэйсон? — выгибая бровь, Кортни строит смешную рожицу.

— Ну, да. Он построил полицейский участок, понимаешь? Я всегда спрашиваю себя, боится ли он вообще хоть что-то.

— И?

— Прихожу к отрицательному ответу. У него нет гена, отвечающего за страх.

— Фигово, — хихикая, соглашается девушка. — Ты произвела фурор.

— Не сомневаюсь, — выдыхаю я.

— И ты не беспокоишься, если он…

— Что?

— Мы же говорим про Картера. Он непредсказуем.

— Я не думала об этом, — скрываю напряжение в теле, падая на подушку. Честно признаться, я боюсь такого поворота больше всего. Мне тошны только предпосылки самой мысли, что он променяет меня. Я не знаю, как справляться с болью и предательством.

— Ты спала с ним, и он тебя не бросил.

— Да, — киваю я.

— Обычно он сразу сваливает.

— Кто бы сомневался, кажется, это знают даже на другой планете.

— Все и всё знают о Картере.

— Ты не думала, что это маска?

— Маска плохого мальчика?

— Как вариант.

— Не знаю. Я не вхожу в то число людей, которые им интересовались. Я просто знаю, что за ним тянется с самого первого курса, а он не пытается скрыть.

— Ладно.

— Тебе ведь лучше его знать, — хитро улыбается она. — На тебя запала сама неприкосновенность.

— Неприкосновенность? — морщусь я. — Вряд ли Мэйсона можно назвать неприкосновенным.