–– Матурина молится за тебя! – рассказывал Зоро на следующий день после приезда к Леонардо, когда отдохнул с дороги. – Поначалу, как ты пропал, она плакала и места себе не находила, убивалась-таки… Вокруг Флоренции все овраги, развалины, болота облазила – думала, что ты из-за своего пристрастия к исследованиям где-нибудь подвернул ногу и лежишь беспомощный… Я, понятное дело, как ты меня просил в письме, – ничего ей не говорил… Лазил всюду с ней, делал вид, что тебя ищу…

–– Бедная!.. – чувствуя угрызения совести, вздыхал Леонардо.

–– … Потом, отчаявшись тебя найти, она пошла к управляющему академии искусств Калималы, мессере Чиприано да Буаноккорзи, у которого она брала те, небольшие заказы для тебя, чтобы ты, получая за них деньги, мог хоть как-то жить…

–– И что?

–– Она рассказала ему о своём горе, о том, что любила тебя, и о том, что ты бесследно пропал, – с надрывом в голосе продолжал Зороастро. – Потом попросила продать ей ту картину, на которой ты нарисовал её в виде Венеры на пиру с Аполлоном…

–– Да-да… – кивнул Леонардо, вспомнив, как трудно ему было расставаться с этой картиной. – Мессере Чиприано да Буанаккорзи позволил ей выкупить её?

–– Поняв горе Матурины, он вернул ей картину бесплатно.

У Леонардо по щеке стекла слеза.

–– Ты бы отцу написал… – с упрёком добавил Лука Пачолли. – Он тоже места себе не находит, ведь он всегда тебя любил… И любит!

–– Я ему не написал только потому, что опасался… Матурина, я думал, пойдёт к нему, и он расскажет ей обо мне…

–– Она и приходила!.. И они вместе пытались попасть на приём к виконту Марко Оспелле…

Леонардо напрягся.

–– Нет, ничего у них не вышло, – поспешил успокоить его Зороастро. – После твоего отъезда в Милан сеньор Оспелле уже на следующий день уехал в Неаполь на места новых раскопок… В палаццо Медичи им ответили, что он пробудет там не меньше года, так, что у них ничего не получилось…

У Леонардо с груди как будто сняли гранитную плиту. Он глубоко вздохнул и почувствовал облегчение.

–– Да и Матурине ты мог бы тоже написать и объяснить ей причину такого твоего внезапного исчезновения, – продолжал настаивать Зороастро. – Уж кто-кто, а она-то всегда тебя понимала, и ты сам об этом не раз говорил…

–– Да, это так! – кивнул Леонардо.

–– Я думаю, что сейчас для тебя самое время это сделать: во-первых, со своей души камень снимешь; а во-вторых, она будет рада за тебя, что ты жив и здоров!

–– Но, узнав о том, что я здесь, она захочет приехать сюда, а Священная Канцелярия…

–– Ничего Священная Канцелярия не сделает ни тебе, ни ей, – не дав ему договорить, возразил Лука. – Руки у неё коротки!..

–– Почему?!

–– Потому что Матурине важно знать, что ты жив и здоров, а в Милан к тебе она не подумает ехать…

–– Откуда у тебя такая уверенность?!

–– Я знаю чуть больше кое-что из того, чего пока не знаешь ты, Лео!

У Леонардо в глазах застыло терпеливое выжидание глубокого интереса.

–– Что-то произошло в моё отсутствие? – догадался он и с усмешкой прибавил: – Страдая обо мне и пытаясь поскорей забыть, она вышла замуж?!

–– О, нет! – рассмеявшись, ответил Зороастро. – Она так любит тебя, что, по её собственному выражению, второго такого, как ты, ей уже никогда не найти! Замуж она не вышла и, думаю, ещё не скоро выйдет…

–– Тогда, что случилось?

–– Сильвестро Маруффи, этот пророк Савонаролы, приехав в очередной раз из Феррары, угрозами вынудил тётку Пресцилу донести на вас… Она уже готова была это сделать, но, к счастью, ты вовремя уехал, обезопасив, таким образом, и себя, и Матурину от посягательств на вас Святых отцов-инквизиторов Священной Канцелярии. После твоего исчезновения из Флоренции Пресцила сама во всём призналась Матурине и рассказала, что все визиты Маруффи к ней были связаны со слежкой за тобой…

–– Я так и знал! – почувствовал Леонардо, как его бросило в жар и на лбу выступили капельки пота.

–– Кстати, ты вчера вечером ушёл, и всю ночь тебя не было, – стал голос Зороастро вкрадчивым, – только под утро вернулся… У тебя новое увлечение?

Леонардо, пожав плечами, уклонился от ответа. Ему не хотелось обсуждать эту тему, зная, что Зороастро и Лука не одобрят его ночные похождения, расценив их как легкомысленность и предательство Матурины, что, в общем-то, было недалеко от истины. А между тем за несколько проведённых месяцев с Кристианой Гретто Леонардо прикипел к ней и душой, и сердцем, и разумом; она стала для него тем, кем во Флоренции была для него Матурина. Буквально накануне приезда Зороастро и Луки он узнал, что Кристиана беременна. Он никогда не подозревал в себе присутствия такого количества нежности, какое он выплеснул на неё, узнав о её беременности.

–– Вечером я ухожу любоваться лучиком солнца, делающим ночи моей жизни светлыми, – коротко ответил он друзьям. – И прошу вас: больше ни о чём меня не спрашивайте, потому что, отвечая вам, я должен буду объяснить, зачем я всё это делаю?!.. Но никакого ответа у меня нет, ибо то, что со мной происходит, выше моего понимания!.. Чёрт возьми! – в сердцах вдруг выругался Леонардо. – Мне сегодня под утро приснился осколочек хрустального бокала… Я совсем про него забыл!.. У меня плохое предчувствие, – бросился он к своим вещам в шкапах, на ходу шлёпнув себя ладонью по лбу. – Как же я сразу не догадался!.. Сон говорит мне о том, чтобы я поскорей от него избавился! Зоро, Лука, помогите мне найти его!