Они преодолели больше половины территории каганата всего за пару дней, передвигаясь лесами и самыми глухими дорогами, на которых оба могли развивать невероятные скорости. Однако по приближении к столице и лесов, и проселочных дорог становилось все меньше и все больше был шанс, что их засекут. В том, что Талитейм захвачен людьми культа Монарха, сомневаться не приходилось, поскольку от имени дворца выступала вовсе не Радалия, официальный представитель и наследник в отсутствие отца, а один из министров.

Темп приходилось снижать, передвигаться более осторожно и только ночью, а за пару десятков километров от стен города они и вовсе решили больше не прятаться, а выйти на главную дорогу и остаток пути к городу проделать спокойным шагом. Фантастический облик Фауста, навеянный земными детскими представлениями о пиратах, был полностью заслугой Лаза, использовавшего для этого собственное, сотворенное из магии тело.

Здесь, в Талитейме, они должны были получить первый элемент большого Плана по восстановлению власти на Люпсе. А именно оставшиеся после создания Короля Океанов, могучего военного судна каганата, запасы магического металла. После уничтожения корабля тиреями каган больше не доверял защитным мерам лабораторий и приказал перевезти остатки и спрятать их понадежнее.

Находились они, правда, вовсе не во дворце, как можно было думать. Лаз с Фаустом направлялись к самому опасному и недоброжелательному для обычного человека месту в Талитейме, а может быть и во всем каганате или даже на континенте. Район, куда, под неусыпный надзор многих тысяч стражников свозились и оставлялись на произвол судьбы преступники со всей страны. Чертоги.

Поздно ночью, уже избавившись от пестрого маскарада, они стояли на границе Чертогов. Район смерти окружала отвесная стена высотой в двадцать с лишним метров, сплошная, без единых ворот или даже захудалой калитки. В чертоги никогда официально не завозили никаких продуктов или иного снабжения, на выделенной им земле местные обитатели были вынуждены крутиться, как могли. Внутри стен чувствовался мощный источник магической энергии, может быть магию зачарования, ту, которой пользовались на всем Люпсе уже больше десятка лет, изобрел Лаз, но принцип использования заклинаний без прямого участия самих магов танильцы создали уже очень давно. Проблема была в том, что эта технология требовала огромных трат ресурсов на создание и даже при этом не могла быть перемещена хоть на метр, но для того, чтобы закрыть Чертоги куполом антимагии, иного и не требовалось.

– Уверен, что все будет нормально? – С некоторой тревогой в голосе спросил Фауст.

– Конечно. Всего несколько байз, раз плюнуть. – Лаз положил ладонь другу на плечо и через мгновение то место, где они стояли, уже было пустым.

Однако, появившись из локального пробития пространства по другую сторону стены, молодой человек покачнулся и оперся рукой на стену.

– Все в порядке, – поднял он руку в ответ на невысказанный вопрос Фауста. – Дай мне минуту.

Пестрый мечник, кивнул, повернул голову и всмотрелся в темноту переулка, в котором они оказались. Темнота здесь и правда была Темнотой. Купол, нивелирующий любое созданное заклинание привычной стихийной или псионической магии, не был полностью прозрачным и даже в самый безоблачный летний день в Чертогах на солнце можно было смотреть почти минуту, прежде чем у тебя начинали болеть и слезиться глаза. Ночью же тут без искусственного освещения нельзя было увидеть даже свою вытянутую руку, а диск луны, если и был виден, казался неопределенным и размытым пятном. А ведь были целые поколения людей, родившихся и умерших в Чертогах, ни разу за всю жизнь так и не увидевших настоящего голубого неба.

– Жутко, да? – Лаз, пришедший в себя, подошел поближе и встал рядом с другом. Фауст кивнул, зная, что молодой человек это почувствует. Его возможности Мастера Меча и магия Метаморфоз куполом не подавлялись, первая и вовсе магией не была, а вторая даже с псионикой имела мало общего, но атмосферу Чертогов они все равно ощущали в полной мере. Айне с ее магией Эмпатии здесь, пожалуй, и вовсе не стоило появляться, слишком много их сейчас окружало черноты, как физической, так и эмоциональной.

– Где там каган спрятал драгоценный металл?

– Издеваешься? – Лаз пихнул друга в бок.

Попасть в Чертоги было от силы половиной проблемы. Вторая же заключалась в том, что Катарум просто физически не мог нарисовать карту того, как и куда им идти. В Чертогах не было адресов и вообще хоть сколько-нибудь вменяемой, понятной чужаку системы ориентации. Местные, прожившие тут достаточно долго, просто запоминали весь этот хаос домов, домиков, хижин, палаток, улиц, улочек, переходов, проулков и тупиков, что составляли Чертоги, остальным же оставалось только плутать.

К тому же, понятное дело, прятал груз каган не лично. По факту его и вовсе не прятали, в привычном смысле слова, а просто сбросили однажды на Чертоги с воздуха, вполне резонно предположив, что местные, не преуспев в попытках разбить значительно уменьшившуюся сферу на части, утащат ее куда-нибудь в глубь лабиринта. После этого отыскать магический металл можно будет только “вручную”. Поскольку, зная о существовании особых типов магии, не подвластных куполу, в сферу, способную поглощать не только энергию, но и заклинания, вписали сильнейшее из известных танильским магам и ученым заклинание сокрытия.

Расчет был на то, что сами танильцы, если им снова понадобится магический металл, всегда смогут ввести в Чертоги пару тысяч солдат и оперативно прочесать район, по площади, в принципе, не представлявший из себя ничего особенного. При этом, если отыскать сферу попытаются без ведома каганата, неизбежно поднимут волнения в Чертогах, которые будут засечены неусыпной стражей на стенах.

К сожалению, весь этот, по большому счету довольно умный план, обернулся против его создателей и теперь уже Лазу с Фаустом предстояло прочесать Чертоги в поисках металлической сферы диаметром всего в два с небольшим метра. На эксперименты, создание доспехов модели Дракон и корабля Король Океанов ушло больше девяноста процентов всей найденной в Кристории сферы.