– Имеешь в виду, что есть некий древний маг, достигший этого твоего Мастерства много-много лет назад и постепенно создавший вокруг себя настоящий культ? – Король Нерии задал неожиданно дельный вопрос. Лаз знал, что он возникнет и подготовился к долгим спорам.

– Нет. Монарх – не человек. Пожалуй, правильнее всего было бы назвать его богом, хотя я все-таки сомневаюсь в такой трактовке его происхождения.

В каменном мешке воцарилась полнейшая тишина.

– Б… бог? – молодой маг, начавший разговор о Мастерах, съежился и побледнел. – И Вы говорите об этом так спокойно?

– Да потому что он сбрендил! – Тыча Лазу в грудь пальцем, воскликнул император Лотоса. – Бог, если он правда есть…

– Папа! – Воскликнула Лиза, но мужчина продолжил, повысив голос на тон.

– Если бог есть, то он никогда не опустится до того, чтобы учить каких-то там предателей и выскочек тайнам магии!

Поднялся гвалт.

Религия на Люпсе была развита куда скуднее, чем на Земле.

Церковь Великого Света, распространенная в Кристории, Нерии, Лакнии, Башдраке и еще нескольких северных странах, проповедовала идею Бога, но, в отличие от богов земных монотеистических и тем более языческих религий, их Бог не имел конкретного лица и конкретной воли. Они проповедовали общечеловеческие добродетели, исходя из мысли о том, что солнце и магия существуют ради жизни людей, а значит по определению есть благо. И Бог церкви Великого Света был неким абстрактным воплощением того и другого, бывшим по своей сути добром в совершенной форме и являясь источником всей жизни и магии на планете.

Сотения и самая южная, граничащая с ней часть Озерной Империи, верили уже во вполне похожий на земные пантеон богов, с той только разницей, что у них боги были не антропоморфны, а являлись водными монстрами и чудищами, покровителями морей и мореплавателей.

В Танильском Каганате старательно продвигали культ личности самого кагана, в человеческих умах заменяя им если не Бога с большой буквы, то по крайней мере превознося над обычным людом достаточно, чтобы иных богов им уже не требовалось.

Большая же часть Озерной Империи верила примерно в то же, что и их северные соседи, в магию, не придумывая, правда, никаких дополнительных звеньев.

Открытие и освоение магии, даже самой примитивной, в значительной мере отменило необходимость человека в Боге. Религии Земли создавались, если упрощенно, ради двух вещей. Во-первых, технической, то есть необходимости объяснить в понятых человеку тех дремучих времен необъяснимые ему вещи, вроде грома или наводнений. И, во-вторых, социальной, сплочения племен, чтобы воины шли в бой не ради вождя, которого можно убить или предать, а ради бога, бессмертного и неуязвимого.

Однако магия прекрасно справлялась с обеими этими целями и если до появления магии и существовали классические земные верования, то после они почти все отмерли. С одной стороны, магия, влияя на мир, одновременно и объясняла его. Больше не нужен был отдельный невидимый человек, творящий что-то волшебное где-то за облаками, это сама магия дула ветер и поднимала воду в реках также, как это мог сделать владеющий магией человек, но в куда больших масштабах. И также магия была символом и центром общества, вокруг нее и тех, кто был для нее проводниками, сплачивались люди.

Долгое время, об этом свидетельствуют многие летописи и архивы, на Люпсе не было власти иной, кроме как власти магов. Лишь меньше тысячи лет назад человечество, накапливая знания и усложняя свое общество, начало постепенно отходить от аксиомы: “Магия – правитель мира”. У магов-правителей легко могли родиться дети, к магии не способные. И если когда-то такой ребенок никак не мог стать новым правителем, просто потому что не сумел бы удержать в руках власть, то теперь, с расширением земель, с увеличением армий, с появлением новых законов и новых правил, обычная на Земле кровная преемственность власти наконец стала возможна.

Однако даже в современности еще сохранились отголоски тех времен, когда правителем мог стать лишь тот, кто заслужил это место своей силой. К примеру, в Кристории короля выбирали по его качествам, и пусть прямой наследник текущего правителя имел куда больше преимуществ в борьбе за трон, его становление следующим королем было вовсе не обязательно. Это, конечно, не было ровно тем же самым, что и тысячи лет назад, но принцип, наверное, почти никогда не встречавшийся в земной истории, не был уникален и по всему Люпсу можно было найти еще несколько похожих примеров.

Все эти мысли пробегали в голове Лаза, когда он смотрел на этих монархов, правителей целых стран, сейчас занятыми бессмысленным и глупым спором. Гатис, словно почувствовав, что стал объектом внимания своей немезиды, сжался в углу и жалобно заскулил, как побитая собака. Впрочем, скорее он поступил так, чтобы не слышать все усиливающегося голоса императора Лотоса, продолжавшего, хотя с ним никто не спорил, доказывать свою точку зрения по поводу богов.

Лаз потратил больше часа, втолковывая им истинную суть того, что называлось Монархом. В чем-то даже пришлось приврать, но иначе ему бы просто не поверили. Наконец все успокоились и обсуждение продолжилось в более-менее том же ключе.