– Косачей, косачей возьми!

– Я к дедушке побежал в зимовье, - крикнул он в окно и скрылся в сумраке…

…Прошел в бесполезных поисках и следующий день, Не было надежды и на Пашку, Что делать?..

В штабе уже заканчивался рабочий день. Вдруг слышу, кто-то ломится в помещение, не обращая внимания на окрик вахтера. Широко раскрывается дверь -на пороге кабинета появляется Гурьяныч с Пашкой. Оба раскрасневшиеся от быстрой ходьбы, возбужденные.

– Здравствуйте! К вам с удачей!
– говорит старик и поворачивается к Пашке.
– Выкладывай!

Пашка запускает обе руки в карманы телогрейки, достает спичечные коробки, а сам не сводит с меня сияющих глаз.

– Вот в этих коробочках по три кокона, - объявляет Гурьяныч.

– Куда столько!

– Это еще не все: принесли и живых крестовиков.
– И Пашка достает из-за пазухи несколько коробок, перевязанных цветными лоскутками.
– Все, как один, крупные. Вот этот - из дупла лиственницы, этот - из дровяника, этого поймал в остатке стога сена. Всех рассадил по разным коробкам, может, не одинаковая у них паутина.

– Молодец, Пашка, прямо скажу - не ожидал!

– Прыткий он у нас, на все руки!
– И Гурьяныч, распахнув однорядку, присаживается в угол на пол.

Парнишка пристраивается рядом.

– Спасибо, Пашка, выручил. Паутины этой хватит на тысячу инструментов. Как рассчитываться будем с тобой?

Старик с душевной снисходительностью смотрит на внука, потом спрашивает с улыбкой:

– Разбогатеешь, чего покупать будешь?

– Ружье, Ты же говорил, как деньги будут, непременно купим.

Старик не отвечает, поворачивается ко мне.

– С паутиной что собираетесь делать, да и с пауками?

– Пауков выпустим, а паутину надо срочно доставить в тайгу.

– Это куда же?

– На Усмунский хребет.

– Не бывал там. Видать, далеко… Как же вы ее туда доставите?

– Будем искать проводника.

– Туда проводника в поселке не найти. Километров за сто я хаживал, не дальше, а другие и того меньше. Нет ли у вас карты - взглянуть, где он. Усмун, какие там речки?.. Может, советом помогу.
– И старик встает, подходит к столу.

Пашка точно прилип к нему, вижу, у него созрел какой-то план.

Я разворачиваю перед Гурьянычем фотосхему местности, показываю расположение на ней поселка и линию хребта. Старик достает из внутреннего кармана очки, внимательно смотрит сквозь стекла на схему, водит по ней загрубевшим пальцем. Обращается к внуку:

– Кака это речка, читай!

– Порожная.

– Так-так… А эта как зовется?

– Кедровый ключ.

– Знаю, левый приток Порожной. Бывал там, но

давненько.

– Скажите, Гурьяныч, как легче добраться до Кедрового ключа?

– Упаси бог, не посылайте людей речкой, не пройдут - скалы, завалы, прижимы. Надо напрямик резать тайгою, через озера, а дальше звериной тропою через отрог и угодишь в вершину Кедрового.

– Дедушка, - вдруг обрывает его Пашка.
– Кроме тебя, туда никто не проведет, берись проводником, и я с тобою.

– Ты с ума спятил, что придумал! Будь мне пятьдесят, слова не сказал бы, а теперь какой из меня проводник.

– Гурьяныч, а ведь Пашка дельное предлагает. Возьмитесь доставить паутину на Усмун. До Кедрового ключа места знакомые, а дальше по карте пойдете, тропою геодезистов. Тайга вас не подведет.

– Нет, нет, не уговаривайте. На себя теперь не надеюсь: ноги в коленках слабые и память может обмануть, не туда заведу, а дело требует срочности. Да и по новым местам мне уже не ходить.

– А что, если я попрошу Макарову выслать кого-нибудь до Кедрового ключа, вы подойдете отсюда и передадите ему паутину? Соглашайтесь. Вы не представляете, Гурьяныч, из какой беды выручите нас.

– Дедушка, берись, и я с тобою пойду, - умоляет его Пашка.

Гурьяныч задумывается. Он, видимо, вспоминает этот далекий и трудный путь сквозь тайгу, по болотам, по кочковатым марям. Что-то серьезно пугает старика, туманится его лицо. Но вот он трясет головою, как бы отгоняя от себя какие-то мысли, говорит, волнуясь:

– Толкаете вы меня оба на великий грех. Я не должен браться за такое срочное дело. Но уж коль некому - пойду. Только до Кедрового ключа, не дальше. А насчет тебя, Пашка, с бабушкой посоветуемся, как она.